Теперь я знаю, что это реально – мне нужно время и условия для работы. И пока я не завершу работу – Империю необходимо сохранить! Возможно, мне удастся найти ответ на вопрос, как этого достичь. Или как свести к минимуму ущерб от ее распада. Я не мог спать этой ночью!


88

В то утро, когда Дорс помогала Райчу надеть парадный костюм, который был слегка великоват ему, шел уже пятый день их пребывания на Вие. Райч с сомнением разглядывал свое изображение в топографическом зеркале. Оно не переворачивало изображение, но абсолютно точно копировало его ужимки и движения. Райч никогда прежде не видел таких зеркал. Он не мог удержаться, чтобы не дотронуться до самого себя в зеркале. И, когда его собственная рука в кармане парадных штанишек свободно прошла сквозь изображение, он расхохотался и, едва устояв на ногах, давясь от приступа веселья, прохрипел:
– Гляди-ка! У-у-м-мереть можно! Он внимательно изучил тунику, сшитую из очень мягкого материала, стойким инкрустированным пояском, запустил обе руки под жесткий, негнущийся воротник и поднял его до ушей.
– Моя голова похожа на мячик в вазе! Дорс уговаривала мальчугана:
– Так на Вие одевают детей состоятельных родителей. Теперь каждый, кто увидит тебя – будет восхищаться и завидовать…
– После того, как меня обкорнали под шар?!
– Разумеется! Иначе – эта маленькая круглая шапочка не наделась бы на твои кудри!
– Во, гляди, теперь совсем как мяч!
– Что же, постарайся в таком случае, чтобы никому не удалось поддать по нему.
Теперь запомни: возьмись за ум и не веди себя, как малое дитя!
– Но ведь я еще ребенок!– он смотрел на Дорс снизу притворно-удивленными, невинными глазами.
– Не ожидала услышать от тебя подобное,– удивилась Дорс.– Я всегда считала, что ты ощущаешь себя двенадцатилетним подростком! Райч огрызнулся:
– Да, ла-а-дно! Я буду хорошо шпионить.
– Я тебя не этому учила. Не надо подслушивать и подглядывать, понятно? Если тебя поймают за этим занятием – всем нам будет плохо, а тебе – особенно!
– Ну, хватит уже! За кого ты меня держишь, за глупого малыша, что ли?!
– Ты сам только что заявил об этом, Райч! Ты просто должен внимательно слушать, о чем они будут говорить. Виду не подавай! Постарайся все запомнить. Все очень просто, по-моему!
– Тебе – легко сказать, мне – сделать.
– Будь осторожен! Райч подмигнул.
– Пари?! Лакей (холодно-вежливый и бесстрастный, как истинный лакей) пришел за мальчиком и увел его к ожидающей мадам Рашель. Селдон пристально смотрел на удаляющуюся худенькую фигурку мальчугана.
– Похоже, зоопарка он не увидит… Ему придется внимательно слушать все разговоры. Мне кажется, мы напрасно подвергаем его опасности, ведь он совсем ребенок!
– Опасности?! Сомневаюсь… Не забывай, что этот ребенок вырос в трущобах Биллиботтона. Я думаю, у него больше, чем у нас с тобой, развито чувство опасности. Кроме того, Рашель расположена к нему. Любой его поступок она воспримет благосклонно – бедная женщина…
– Ты сочувствуешь ей, Дорс?!
– А ты полагаешь, что она не заслуживает сочувствия потому, что является дочерью Мэра, претендует сама на это звание и вынашивает план захвата Империи?! Возможно, ты и прав, но, даже в этом случае, некоторые детали ее жизни вызывают симпатию. Вот, например, – у нее была несчастная любовь… Это очень интересная деталь. Без сомнения, какое-то время она страдала.
– Дорс, а ты когда-нибудь испытывала похожее чувство? Дорс колебалась минуту или две и решительно отвергла всякие домыслы:
– Я слишком занята своей работой, чтобы страдать от несчастной любви!
– Я так и думал…
– Зачем же спросил?
– Надеялся, что ошибаюсь!
– А ты, страдал? Селдон смутился.
– Вообще-то – да… Какое-то время мое сердце было совершенно разбито. Мне было очень плохо…
– Я так и думала…
– Зачем же ты спросила?
– Ну, разумеется, не из-за надежды на обратное, честное слово. Хотелось узнать:
скажешь ли ты правду или нет! Ты сказал правду – я рада! Они помолчали. Селдон сокрушенно произнес:
– Пять дней позади, а ничего не произошло…
– Если не считать того, что с нами хорошо обращаются, Хари!
– Если бы животные могли думать, они, наверное, решили бы, что с ними тоже хорошо обращаются, в то время как их просто готовят на убой!
– У меня подозрение, что она готовит бойню Императору.
– Но когда?
– Думаю, уже скоро…
– Верно! Она же заявила, что им потребуется всего один день для переворота.
– Даже если она права, какое-то время уйдет на подавление сопротивления со стороны императорских сил…
– Сколько? Она рассчитывает на мою помощь, а попыток создать мне имя – я не заметил. На Вие я никому не известен… Я не вижу народных толп, ждущих моего появления! Новости до нас не доходят… Дорс улыбнулась.
– Кто бы мог подумать, что тебя заденет отсутствие знаменитости. Ты наивен, Хари! Или просто – не историк, что, практически, одно и то же. Мне кажется, тебе гораздо важнее то, что психоистория сделает из тебя историка, чем то, что она может спасти Империю. Даже если все человеческие существа поймут историю – это не спасет их от глупых ошибок в дальнейшем…
– В чем же проявляется моя наивность?– Селдон поднял голову и повернулся в сторону, стараясь смотреть себе под нос.
– Не обижайся. Хари! Эта одна из самых привлекательных твоих черт, серьезно!
– Я знаю… Это пробуждает в тебе материнский инстинкт и заставляет заботиться обо мне. И, все-таки, в чем же заключается моя наивность?
– В том, что ты ждешь от Рашели пропаганды твоего имени по всей Империи. Она ничего не станет предпринимать ради тебя. Заставить думать такое множество людей невозможно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125