– обратился Вирлок к Берте.– Знаю. Там был не он.– А Роланда Гуда? – спросил Смит. Он тоже невысокого роста.– Нет, нет! Я знаю с Бэккер-авеню всех, кто приходил к нам обедать.– Ну-с, господин Вирлок, – промурлыкал Энстроу. – Есть у вас еще вопросы?– Не забудьте, что у нас еще имеется пианист, – ответил Вирлок.Энстроу натянуто улыбнулся и ткнул Вирлока пальцем в грудь.– Ваша песенка спета, – подчеркивая каждое слово, повторил он. – С вами все кончено, друг мой.– Не торопитесь, – спокойно возразил Вирлок. – Я предлагаю включить пианиста и Уэстина в группу других людей и попросить свидетельницу опознать среди них преступника.– Пожалуйста, – согласился Энстроу. – Лейси, срочно вызовите Вудроу и распорядитесь, чтобы человек двенадцать полицейских переоделись в штатское. Берта, постарайтесь узнать убийцу среди тех, кого мы тебе сейчас покажем. Сможешь?– Я видела его в сумерках, но, возможно, узнаю.– Вудроу или Уэстин – мне совершенно безразлично, – сказал Энстроу Вирлоку.– Зато это далеко не безразлично Уэстину, – огрызнулся инспектор. * * * Берта Пул не обратила внимания ни на Вудроу, ни на остальных и почти сразу указала на Уэстина. Все же, опасаясь допустить ошибку, она сказала:– Вот если бы я еще могла взглянуть на него в чем-то ином…– То есть иначе одетым, – уточнил Энстроу.– Вот, вот! В кепке, как у туристов, и в пиджаке… Уж тогда-то я была бы совсем уверена.– Что было на Уэстине, кроме свитера и сорочки? – вполголоса спросил Энстроу у Эллендера.– Спортивный пиджак и клетчатая кепка.Спустя несколько минут Уэстина заставили надеть его пиджак и кепку.– Ну, так как? – нетерпеливо взглянул Энстроу на Берту. – Он или не он?Берта молча смотрела на Уэстина, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Наконец губы у нее дрогнули, и она удрученно проговорила:– Я никому не хочу причинить неприятности! Я никому не хочу принести вред!..– Но это именно тот человек, который убил Элен Макдафф? – продолжал настаивать Энстроу.– В этом пиджаке и кепке вроде похож.– Да или нет? «Похож» – нас не устраивает. Ты должна сказать: «Да, это он».Берта снова долго вглядывалась в Уэстина, затем, видимо, окончательно решив, кивнула:– Да, это он, сэр.– Ну вот, Вирлок, я представляю Берту Пул суду и не сомневаюсь, что присяжные ей поверят. – Энстроу удовлетворенно потер руки.– Пойдемте, Смит, нам здесь больше нечего делать, – сказал Вирлок и вышел на горячий, душный воздух. На тротуаре он остановился и закурил; Смит заметил, что руки у него дрожат.– Похоже, мы поставили не на ту лошадь, – проговорил инспектор после долгой паузы.– Мистер Вирлок, а вы не думаете, что она ошибается?Вирлок промолчал. Возможно, ошибались они, а не она. Возможно, принципы – это и в самом деле нечто такое, что могут позволить себе только богатые. Судя по имеющимся данным и по той уверенности, с какой Берта Пул произнесла свое «Да, это он», Уэстин и есть преступник. А ведь он, Вирлок, мог бы идти вместе со всеми остальными, стать одним из этой банды, и тогда бы ему не пришлось ждать мести Энстроу и Эллендера, не говоря уже о Макдаффе. Нечего и думать, что они забудут о нем, торжествуя свою победу.– Спокойной ночи, Смит, – сказал он.– Спокойной ночи, сэр, – подавлено ответил Смит. Глава 8 Нонна Эш привезла Берту Пул из Мейкона 10 августа. Начиная с этого дня и до 5 сентября, до последнего перед началом процесса дня, Честер Вирлок и Хиллори Смит заново анализировали все собранные материалы, все сведения, сплетни и слухи, полученные от соседей Макдаффа на Бэккер-авеню. Они семь раз допросили Джеймса Вудроу, через его родных и соседей и через участников музыкального трио, которому он аккомпанировал, проверили и перепроверили его алиби. После тщательного допроса бармена Вирлок и Смит три дня поджидали в «Комбо клуб» одного из частых посетителей ресторана, подтвердившего, что Джеймс Вудроу действительно играл на пианино в тот вечер, когда было совершено преступление.Они вновь беседовали с Элроем Саймонсоном и его женой, с Робертой и Роландом Гудом, ежедневно в течение двух недель допрашивали Джорджа Эша, снова и снова беседовали с Нонной Эш, ее сыновьями и служанками. Они неоднократно пытались допросить К.Т.Макдаффа, но он неизменно оказывался пьяным, хотя Вирлок к Смит появлялись у него в самое необычное время – и рано утром, и в полдень, и поздно вечером.По их требованию Берта Пул много раз повторяла свои показания, показывала, где она стояла в своей комнате на четвертом этаже и как смотрела. Берта действительно могла видеть, что происходит в доме напротив. Вирлок убедился в этом, когда однажды вечером Смит по его указанию разыграл соответствующую сцену в гостиной Макдаффа, и Вирлок отчетливо все рассмотрел из дома Эшей. В течение всех трех недель Берта упорно твердила, что в доме Макдаффа она видела именно Уэстина. * * * Вечером 5 сентября Честер Вирлок, его жена и Смит сидели за кофе в кухне дома Вирлоков. Им уже не о чем было говорить, да и не хотелось: так они изнервничались.– Теперь мы можем со спокойной совестью сказать, что просеяли все сквозь самое мелкое сито, – заметил Смит, – и не получили даже косвенных данных, которые позволяли бы усомниться в виновности Уэстина.Вирлок промолчал.– И я теперь уже не сомневаюсь в этом, – продолжал Смит, ни на кого не глядя.– Я вас не виню, Смит, – вздохнул Вирлок. – Видимо, я и сам обманулся. Приступая к расследованию, я задавался еще одной целью: показать лицо Макдаффа. Надеюсь, процесс поможет мне в этом хотя бы частично.– Вам не кажется странным, что Макдафф до сих пор не расправился с Фэйном?– Странно, конечно, – согласился Вирлок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46