6. Но однажды утром, после указанного времени, некий офицер приблизился и обвинил благовоспитанного, но беспечного моряка.
7. Он отверз уста свои и обратился к сэру Фрэнсису Айвзу: «О главнокомандующий, да живи вечно!
8. Ты, о главнокомандующий, повелел, чтобы всякий, кто услышит звук горна, флейты, рожка, кларнета, барабана, дудки и любых других инструментов, снимал головной убор и поклонялся синему с золотом кумиру; тот же, кто не снимет головного убора и не станет поклоняться оному, будет поражен гневом твоим.
9. Существует некий моряк, которого ты возвел в чин унтер-офицера и назначил командовать грот-марсовыми. Этот человек, о главнокомандующий, согрешил в это утро: он не снял шляпы и не поклонился кумиру, который ты установил».
10. И распалилось гневом сердце сэра Фрэнсиса Айвза, и повелел он привести к нему старшину грот-марсовых. И человек сей предстал пред очами главнокомандующего.
11. Лик сэра Фрэнсиса Айвза исказился при виде нечестивого старшины грот-марсовых, и излилась чаша гнева его.
12. Он заговорил и повелел, чтобы старшину привязали к трапу, прочитал Дисциплинарный устав, вызвал помощников боцмана и приказал помощникам боцмана извлечь бичи свои.
13. И повелел он самым сильным матросам на корабле наказать старшину грот-марсовых дюжиной ударов.
14. После чего старшину грот-марсовых, оставив его в штанах, исподнем и башмаках, но сняв с него куртку и рубаху, привязали к трапу и наказали его двенадцатью ударами бича.
15. И огорчился старшина фот-марсовых неудовольствием, которое он доставил сэру Фрэнсису Айвзу, главнокомандующему.
На сем заканчивается урок первый».
А теперь, сударыня, — продолжал Саттон обычным голосом, — подхожу к главному, что я хотел сказать. Когда Камби закончил чтение своей сатиры, адмирал, который все это время был чернее тучи, и остальные офицеры громко расхохотались. Адмирал приказал моему кузену отправиться на три месяца в отпуск в Англию и велел по возвращении явиться к нему на флагманский корабль на обед. Вот что я имел в виду: сэр Фрэнсис может быть жесток, а может быть и добр, и никогда не знаешь, что у него на уме.
«И никогда не знаешь, что у него на уме», — мысленно повторил Джек Обри, сидевший ни свет ни заря в баркасе, который мчал его к флагманскому кораблю. На рассвете прибыл «Эйвон» с депешами и почтой, среди которой был объемистый мешок корреспонденции для «Сюрприза». По количеству почты, точнее говоря, деловых писем от адвокатов и кредиторов, адресованных капитану, можно было понять, что ему просто необходимо получить новое судно — лучше всего фрегат, что дает хороший шанс добыть призовых денег — с тем, чтобы навести порядок в своих запутанных финансовых делах; поэтому мнение сэра Фрэнсиса было для Джека сейчас важнее, чем когда-либо. Остальные письма — от Софи и детей — он спрятал в карман, намереваясь перечесть их снова в ожидании приема у адмирала.
Управлявший баркасом Бонден многозначительно кашлянул, и Джек, проследив за его взглядом, увидел подходивший к берегу «Эдинбург», которым командовал Хенидж Дандес, задушевный друг Джека Обри. Он взглянул на невеселого Стивена, но тот был погружен в собственные мысли. У него в кармане тоже лежали письма, которые он намеревался перечитать. Одно было от его жены Дианы, до которой дошла нелепая сплетня о его мнимой связи с рыжеволосой итальянкой. По-видимому, слух совершенно абсурден, писала она; ведь Стивен не может не знать, что, если он скомпрометировал ее в глазах людей их круга, она будет страшно возмущена. Она не намерена морализировать, продолжала жена, но не допустит откровенного оскорбления ни от кого — будь то ее собственный муж или вольная ласточка с итальянских берегов.
«Хуже нет, чем попусту оправдываться, а ведь придется», — сказал себе Стивен, знавший, что его необыкновенно привлекательная жена столь же необыкновенно страстна и решительна.
Остальные письма были от сэра Джозефа Блейна, начальника военно-морской разведки. В первом из них, официальном письме, сэр Джозеф поздравлял своего «дорогого Мэтьюрина с этой блестящей операцией» и выражал надежду, что она приведет к полной ликвидации французских агентов на Мальте, В течение продолжительного времени все действия англичан как на Средиземном море, так и на его африканском и азиатском побережьях пресекались французами буквально на корню. Стало ясно, что секретные сведения поступали во Францию с Мальты. Положение было столь угрожающим, что Адмиралтейство направило своего второго секретаря, мистера Рея, в Средиземноморье для руководства поимкой шпионов. Но операция, о которой шла речь, к мистеру Рею отношения не имела — по крайней мере на начальной стадии. Мэтьюрин сумел самостоятельно вычислить главного французского агента в Валлетте и его основного соучастника — крупного чиновника из британской администрации, уроженца одного из островов в Ла-Манше по имени Буле. Благодаря своему высокому положению этот человек был посвящен во многие военные тайны, имеющие первостепенную важность для противника. Раскрытие шпионской сети было делом продолжительным и сложным, причем Стивену Мэтьюрину изрядно помогала ничего не подозревающая Лора Филдинг. Но все маски были сорваны всего лишь за несколько часов до того, как он был вынужден спешно покинуть Валлетту, и поэтому доктору не оставалось ничего иного, как дать знать мистеру Рею и главнокомандующему о том, что шпионское гнездо следует разорить без промедления, чтобы они приняли надлежащие меры. Но Рей на несколько дней задержался на Сицилии, а адмирал находился у Тулона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138