Если он не хотел рисковать ее жизнью, то это не его, а ее собственное дело. Она хотела рисковать. Для чего в таком случае она с готовностью принимает Уильяма в постели? Доктор должен был предотвратить этот выкидыш. Теперь Уильям будет думать, что она нездорова и неженственна, и станет избегать ее. Он будет бояться, что в таком случае она может умереть.
Значит, теперь она снова заглянет в глаза одинокой ночи?!
Уильям снова уедет за границу, и в это время она будет мучиться: конечно, он теперь почувствует законную свободу, чтобы провести ночь с другой женщиной. Даже ее предложение, что она присоединится к нему, было вежливо отклонено.
– Дорогая Беа, как «Боннингтон» обойдется без королевы, которая сидит на маленьком троне рядом с позолоченной кассой? Ты не можешь отречься от престола, Беа, иначе будешь несчастной без твоих отчетов о продаже и новых товаров. Я знаю тебя, Беа, в твоем сердце цифры живут все время.
Теперь едва ли он назовет ее «драгоценная».
Но она продолжала любить его, не в силах избавиться от этого так же, как от удовлетворения от растущего и приносящего прибыль магазина.
Беатрис была чрезвычайно довольна, когда наконец книга Уильяма, после пяти лет исследования и работы, была закончена и продана знаменитому издателю.
Уильям, поняв, что он потерял цель, закончив свой манускрипт, психологически находился в растерянности и намеревался, чтобы заполнить время до выхода книги, из честолюбия отправиться в Южную Америку ловить бабочек. Он сказал, что там фантастически прекрасные экземпляры. Если Беа испытывает одиночество, может быть, ее мать переедет к ней и поживет у нее? И поскольку Нэнни Блэр решила уйти от них (она сказала, что предпочитает грудных младенцев), то не достаточно ли дети уже взрослые, чтобы вместо няни у них была гувернантка?
«Мама в Овертон Хаузе!» – думала с возмущением Беатрис. Обжирающаяся, глядящая пустыми глазами на любимые комнаты, балующая детей, вечно недовольная?! Как мог Уильям не только предложить, но даже подумать такое! Но идея взять детям гувернантку хороша. Она позаботится об этом.
Итак, они еще раз прощались на вокзале Виктория, опять был промозглый январский день, желтый туман окутывал все и, как обычно, вызвал у Уильяма кашель. Беатрис едва сдерживала слезы. Она никогда не рыдала перед ним, поскольку знала, что слезы приводили его в замешательство. Он не выносил слез у молодых и хорошеньких девушек, а тем более у отважной, благоразумной Беатрис, только не это! К тому же если она начнет рыдать, то будет всхлипывать, а это действительно невыносимо. Люди подумают, что он плохо обращается с ней.
– Что прислать тебе из Рио, Беа? Шелка? Резные работы туземцев? Нет, я знаю, ты хочешь только то, что продается в «Боннингтоне».
Она тряхнула головой и заставила себя улыбнуться, спросив озабоченно:
– Ты вернешься летом?
– Я собираюсь вернуться в июле, когда выйдет моя книга.
– Я должна устроить прием?
– Ты не любишь приемов.
– Когда-нибудь полюблю. Я буду очень гордиться тобой.
Он поцеловал ее в лоб, потом отрывисто в губы.
– Не жди отхода поезда. Очень холодно. Диксон беспокоится о лошадях. Скажи, чтобы он был осторожен, на дорогах лед. Благодарю небеса, я рад, что уезжаю от этой мерзкой погоды.
Он помахал ей издалека, его лицо сияло от страстного желания уехать. Она подняла руку в перчатке в ответ и сразу сунула ее назад в муфту, повернулась и пошла. Уютная фигурка в элегантном меховом полупальто и юбке. Привлекательная фигурка, могли бы сказать некоторые мужчины. Ее глаза блестели от сдерживаемых невыплаканных слез, а щеки разрумянились от холода. С возрастом она приобрела осанку. У нее был приятный открытый взгляд, без капли кокетства, и прелестное выражение лица человека, обладающего хоть скромным, но авторитетом.
Но ее муж не замечал ничего этого, его интересовало только одно: сесть в поезд. Он действительно не смотрел на нее в течение долгого времени, даже с малой толикой любопытства и наблюдательности.
Глава 9
Прошло некоторое время. Беатрис лично беседовала со всеми новыми претендентами на работу в «Боннингтоне», не гнушаясь самым забитым мальчиком-посыльным, обслуживающим другой богатый магазин для надменных покупателей, и бесстыдно переманивала покупателей из больших магазинов, таких как «Уайтли», «Дебнем», «Фрибоди» или «Сноу и Эдгар».
Беатрис гордилась, что ее ценили как хорошего предпринимателя и за ее характер. Молодой девушке, которая стояла перед ней, нечего было бояться, если она честно и хорошо выполняла свою работу. Беатрис видела безработную девушку, которая вошла и вышла из магазина, она жила на пособие; знала, что надо выяснить у молодой помощницы портнихи, почему приходит на работу заплаканная и видно, что она недоедает… Беатрис дала распоряжение позаботиться о брошенных, приемных, незаконнорожденных младенцах и узнать об их часто безнадежном положении. Следила за тем, чтобы девушки, работавшие в магазине, имели безупречную репутацию. Эти девушки знали, что, если заметят, как они целуются с беспутными юношами или младшими продавцами (что, конечно, было хорошо известно), они будут уволены.
Не было ни одного отдела магазина, даже упаковочного, который обошла бы своим вниманием миссис Беатрис. Она спускалась вниз, в боковой проход между прилавками, и ее крепкая фигура в неприметном сером платье, туго застегнутом у подбородка белой пуговицей, мелькала то тут, то там, а ее глаза не упускали ничего: молодых продавщиц, отмеривавших ленты на полдюйма короче или длиннее, покупателя, которому не подали стул, чтобы сесть, или обсчитали его, или небрежно оформленную витрину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116