Робин оделся роскошно, Тереза Корнелис ценила такие вещи, а носильщики принесли его прямо в богато украшенный холл, поэтому никто не мог увидеть его в столь пышном наряде в это время дня. Робин выбрался из портшеза и огляделся. Он много раз бывал в Карлайл-Хаусе на приемах, но сейчас это место казалось странным, пустое и с гулким эхом, как в театре.
Тереза Корнелис спорхнула по лестнице, чтобы приветствовать его, одетая как герцогиня и с такой же величественностью, но ее глаза были проницательны, как у ястреба. Если Петра нашла убежище здесь, Робин постарается как можно скорее забрать ее отсюда. Он прошел вслед за женщиной в приемную и отказался от предложенного угощения, задав вопрос, ответ на который его больше всего интересовал.
– Петра д'Аверио, милорд? – переспросила она, накрашенные брови взметнулись вверх. Ее итальянский акцент был сильнее, чем у Петры. – Я не видела ее с тех пор, как она была ребенком.
– Но вы знаете ее?
Она пожала плечами и развела руками, точь-в-точь как Петра.
– Разве можно не знать дочь своей покровительницы? Я видела ее играющей в куклы. Очаровательное дитя. Темноволосая. – Она лукаво добавила: – Ни граф, ни ее мать не были такими темными.
Робин остолбенел. Эта женщина подтвердила историю Петры. Она была контессина Петра д'Аверио, и он с благоговейным трепетом думал о ее отваге и силе духа, когда она оказалась выброшена в жестокий мир.
– Насколько мне известно, вы хорошо знали ее мать, – сказал Робин.
Она снова пожала плечами:
– Она хотела улучшить свой голос и была достаточно добра, чтобы нанять меня, а потом между нами установились теплые отношения. Мы были почти ровесницы.
– Сожалею, мадам, но вынужден сообщить вам, что она недавно скончалась.
– А-а. – Она изменилась в лице и сказала: – Все это было очень давно, и я не видела ее больше десяти лет.
– Вы переписывались?
– Время от времени. Мне некогда, милорд. У меня полно дел.
Несмотря на популярность ее развлечений и высокие цены, которые она назначала, она постоянно балансировала на грани банкротства.
– Контессина на самом деле не была дочерью ее мужа, – сказал Робин.
– С чего вы взяли?
– Вы намекали на это, мадам, а ее брат подтвердил это теперь, когда его мать мертва.
Тереза Корнелис поморщилась, но промолчала.
– Контесса говорила вам, кто отец Петры?
– Почему это заботит вас, лорд Хантерсдаун?
– У меня есть на то причины.
Он почти видел, как она высчитывает свои выгоды и потери.
– Амалия никогда не упоминала его имени, говорила только, что он англичанин и молод. Ну и конечно же, верх совершенства. Она безрассудно влюбилась, милорд, печальная напасть молодых. Ей повезло, что все не закончилось несчастьем.
Похоже, в этих словах была некая нежность, поэтому Робин решил приоткрыть ей правду.
– Это все еще может повредить Петре. Сейчас, когда мать контессины умерла, а брат опозорил ее, она сбежала в Англию. Я надеялся, что она связалась с вами.
– Со мной? Конечно, я бы с радостью приняла дочь моей давней подруги, если бы она приехала ко мне, но… но это экстраординарно.
Робин понял, что Петры здесь нет, и встал.
– Если она появится у вас, мадам, я был бы благодарен, если бы вы известили меня об этом.
Она тоже встала, внимательно глядя на него.
– Простите меня, милорд Хантерсдаун, но какое вы имеете отношение к малышке Петре?
– Я встретил ее во Франции и оказал ей небольшую услугу. Меня тревожило отсутствие у нее четких планов, и я надеялся услышать о ней хорошие новости.
– Она обещала стать очень красивой женщиной, – заметила Тереза.
– И она выполнила это обещание, но я не желаю ей зла, мадам.
– Молодые джентльмены вроде вас, милорд, бесчестят женщин, не видя в этом никакого зла.
– Госпожа Корнелис, вы же не хотите сделать меня своим врагом.
Ее щеки покраснели под слоем румян, но она сказала:
– Вы женитесь на ней?
– Это вас не касается.
– Поскольку я должна заменить ей мать, очень даже касается.
Возможно, у этой женщины все-таки добрые намерения.
– Я рад, что вы станете ее другом, мадам. Если она появится у вас, вы пришлете мне весточку?
Леди до мозга костей, она ответила:
– Это, милорд, будет зависеть от нее.
Робин стиснул зубы.
– Я буду щедр к любому, кто сообщит мне о ее местонахождении.
В глазах Терезы Корнелис вспыхнула алчность, но она погасила ее и проводила Робина до его портшеза. Когда один из его слуг открыл дверцу, она сказала:
– Я видела объявления о человеке по имени Варци.
Робин замер.
– Да?
– Он приходил сюда. Он, видимо, тоже думал, что Петра может искать убежища у меня.
– Вы дали ему такой же ответ?
– Это правда, милорд.
Робин уселся в портшез, и его вынесли на улицу. История Петры была правдой, и Варци был в Лондоне, разыскивая ее. Он должен поймать этого человека, но объявления не принесли никакой пользы. Он вернулся домой и пошел в свой кабинет, чтобы составить новый план.
Он оставил коряво написанное письмо Петры на столе и теперь взял его, чтобы перечитать, наверное, уже в десятый раз. Теперь он заметил на грубой сургучной печати отпечаток пальца и долго рассматривал его. Контессина Петра д'Аверио. Незаконнорожденная дочь беспечного англичанина. Нищая и безрассудная, она не могла стать хорошей женой, но Робин не мог жить без нее.
Его мать будет в ярости, но по крайней мере Петра была рождена и воспитана в аристократических кругах. Он был уверен, что она прекрасно освоится в гостиной и в бальном зале и с легкостью исполнит сложный придворный реверанс.
Но представят ли ее ко двору?
Должны представить, раз она его жена, его графиня.
Криво улыбаясь своей глупости, он поцеловал сломанную печать и сунул письмо под жилет, поближе к сердцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93