– Тетя всегда говорила, что импульсивность – мой основной порок.
– Импульсивность? Чума меня заешь, женщина! Тут не одна импульсивность… еще чтото было… было!
– Верно, сир, было. Встреча с Богами.
Она ожидала града вопросов, но Эмшандар просто сказал:
– Я знаю.
Видимо, тайн для императора не существовало.
– Может быть, вы знаете и то, что посоветовали мне Боги – доверять любви? Я долго не могла правильно понять смысл этих слов. Но когда увидела, что Рэп вотвот умрет столь жутким образом – у меня словно глаза открылись. Человек, которого я любила и который любил меня, нуждался в моей помощи. Все, казалось, сходилось, и я сделала то, что должна была.
– У меня нет слов, чтобы выразить, как я восхищаюсь тобой. За тебя! – восторженно воскликнул Эмшандар, приподнимая хрустальный кубок с искристым вином – Найдись у моих легионеров хотя бы десятая часть твоей смелости, я бы правил всем миром.
Даже адептам свойственно краснеть. Инос густо покраснела. Скрывая смущение, она спросила:
– Неужели Рэп не объяснил, что произошло?
Сумерки вползали в комнату, заставляя огонь в камине светиться все ярче и ярче.
– Нет. – Эмшандар сокрушенно покачал своей костлявой головой. – Но что бы там ни было, это происшествие, кажется, напугало Хранителей до потери сознания. Блестящая Вода все время бормочет какуюто белиберду. Литриан исчез из своего дворца, видимо, прячется в Илрейне, а Олибино, тот знать ничего не желает, только твердит, что этого не может быть, потому что быть того не может. Жаль, что эти слова ему мало чем помогают.
– А Рэп? Почему он меня избегает?
– Не знаю. К сожалению, он ведь упрям и если уж о чем не захочет говорить, то… Вот и о тебе молчит. Но он очень изменился, Инос. Конечно, мне трудно судить, как глубоки изменения, ведь я его прежде не знал, но я сравниваю сегодняшнего Рэпа с тем, каким помню его в нашу первую встречу. – Император пристально смотрел на языки пламени, мечущиеся в камине. После недолгого молчания он произнес: – Звучит, безусловно, абсурдно, но… похоже, ему нужна помощь. Я бы сказал – он в серьезной беде.

3

Двое суток минуло с достопамятной беседы Инос с Эмшандаром, когда элегантная двухместная одноконка упрямо пробиралась на южную окраину Хаба, петляя по узеньким улочкам некогда зажиточных, а теперь нищих кварталов, пока не догромыхала колесами до невзрачного домишки. Любопытные глазели по большей части изза занавесок, лишь немногие смельчаки рискнули задержаться на улице. Карета, эскортируемая четырьмя преторианскими гвардейцами, остановилась здесь впервые. Великолепные молодцы в сияющих шлемах с высокими плюмажами, как правило, так далеко от Дворца не забирались.
Командовал ими высоченный детина с маленьким изящным подбородком. Как только карета замедлила ход, он сложился чуть ли не пополам, чтобы заглянуть в окошко.
– Пожалуй, это то самое место, – произнес он, указывая на невзрачную, исхлестанную непогодой дверь, к которой вела лесенка в несколько ступенек.
Кэйд этой дверью прежде не пользовалась, но знала о ней. Окно ее спальни выходило именно на эту улочку, она сразу же узнала разношерстные здания, высившиеся напротив ее первого пристанища в Хабе.
Одним легким движением гвардеец ловко соскочил на мостовую.
– Я доложу о твоем прибытии.
– Подожди! – остановила его Кэйдолан. – Честь велика, Тиффи, но мне лучше самой постучать.
Гвардеец обидчиво нахмурился, но открыл дверцу кареты и подал герцогине руку, помогая сойти с подножки.
– Почему? – не выдержав, спросил он.
– Ну, пожалуй, никого не окажется дома, встань ты перед дверью. Знаешь, у тебя на редкость устрашающая внешность.
Щеки Тиффи зарделись от удовольствия.
– О, послушай! Это правда? У меня столь бравый вид? – спрашивал он, поднимаясь вслед за Кэйд по лестнице на крылечко.
Гордая широкая улыбка сияла на его лице, пока он изображал охрану. Оказавшись перед дверью, Тиффи затрезвонил в колокольчик что было сил. Нужды в таком шуме не было, так как Кэйд еще с тротуара успела заметить колебания портьеры. Дверь открылась.
– Доктор Сагорн, – прощебетала Кэйд.
Старик выглядел рассерженным и в то же время испуганным, с всклокоченными волосами и в неряшливо наброшенной одежде. Он раздраженно кивнул Кэйд и подозрительно покосился на начищенный до сияющего блеска нагрудник возвышавшегося рядом с ней юнца, свирепо хмурящего брови.
– Слишком много чести этому дому, – буркнул Сагорн и нехотя отступил в глубь коридора, освобождая проход.
Тиффи, с неудовольствием, пристально изучив низкую притолоку, начал снимать свой шлем. Кэйд остановила юношу, накрыв ладонью его руку.
– Это будет конфиденциальная беседа, Тиффи.
– О? – Гвардеец недоверчиво уставился на Сагорна.
– Медицинская консультация, – пояснила Кэйд.
– А! – успокоился гвардеец и, метнув на взъерошенного врача последний грозный взгляд, опять застегнул ремешок шлема. Потом парень спустился вниз, цокая шпорами по ступенькам, и остался на улице дожидаться герцогиню.
Сагорн провел Кэйд в комнату, в которую прежде она не удосуживалась заглядывать. Вдоль стен тянулись бесконечные полки, на которых покоились внушительные фолианты, во множестве стояли стеклянные банки, чемто наполненные и украшенные длинными, исписанными странными знаками этикетками, и другие банки, покрупнее размером. В них плавало то, что Кэйд и рассматриватьто не стала. В углу кабинета пылился неизменный атрибут – скелет. Скупой интерьер дополнялся стульями и письменным столом. Чуть погодя Кэйд заметила еще один стол, крепко сбитый, деревянный, заляпанный зловещими пятнами, а за ним несколько стоек с инструментами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185