Он понял, что эту неприметную женщину могли обходить вниманием, причем делали это так часто, что она к этому привыкла и воспринимала как должное.На него неожиданно нахлынула волна сочувствия, а вслед за ней и возмущение собой за то, что не смог вспомнить, как ее зовут. Пусть она чрезмерно любопытна и с ней не оберешься хлопот, но она была его гостьей, и ему не нравилось, что он, уподобившись многим другим, отнесся к ней небрежно.По совершенно непонятной причине ему вдруг не захотелось уходить. Наверное, просто потому, что захотелось узнать о ней больше, например, о ее склонности выглядывать из окон или, крадучись, бегать по саду среди ночи. Однако, желая сменить тему разговора, он указал кивком на ее этюдник:– Что вы рисуете?– Ваш фонтан. – Взгляд Сары переместился на статую богини. – Это римская Флора, не так ли?Мэтью удивленно вскинул брови. Пусть он не очень хорошо разбирался в растениях, зато мифологию знал превосходно. И судя по всему, мисс Сара Мурхаус тоже хорошо ее знала.– Думаю, что до этой минуты никто еще не пытался определить, кто она такая, мисс Мурхаус.– Вот как? Но весенние розы, падающие с ее губ, являются очевидным признаком. К тому же где еще можно поставить статую богини цветов, как не в саду? Хотя она занимает сравнительно незначительное место в римской мифологии, Флору я люблю больше, чем всех прочих богинь.– Почему?– Она является также богиней весны – времени года, дорогого моему сердцу, поскольку оно символизирует возобновление жизненного цикла. Я каждый год отмечаю ее праздник.– Флоралию? – спросил Мэтью.– Вы о нем знаете? – удивилась Сара.– Знаю, хотя никогда его не праздновал, – признался он. – И что вы при этом делаете?Его интерес явно удивил ее.– По правде говоря, веду себя довольно глупо. Устраиваю небольшой приватный пикник в саду.– Глупо? По-моему, от этого веет покоем. Приватный? Вы празднуете одна?Она покачала головой, от чего из прически выбилась еще одна прядь.– Не одна. Вместе со мной празднуют несколько избранных друзей. – За стеклами очков блеснули озорные искорки, а на щеках образовались ямочки. – Конечно, приглашение на праздник удается раздобыть не каждому. Не каждый удостаивается чести сидеть на фамильном одеяле Мурхаусов и участвовать в трапезе, которую готовлю я сама.– Вы готовите трапезу?Она кивнула:– Экспериментировать на кухне – это еще одна моя великая страсть.– Мне показалось, будто вы сказали, что вашей великой страстью являются цветы?– Можно иметь несколько страстей, милорд. Я люблю, например, находить новые применения многочисленным травам, ягодам и овощам, которые выращиваю.Мэтью попытался скрыть свое удивление по поводу того, что молодая аристократе? вообще знает, где находится кухня, потом вспомнил, что она не принадлежит к титулованной знати. Ее отец – не то управляющий имением, не то врач. Титул ее сестры был результатом замужества.– И вы умеете хорошо готовить?– От моей стряпни никто еще не умирал. – Сара усмехнулась и добавила: – Пока.Мэтью чуть было не фыркнул, что его крайне удивило. И понял, что очень давно по-настоящему не смеялся.– Расскажите о том, что вы готовите для избранных гостей, приглашенных на празднование флоралии.– Меню каждый год меняется в зависимости от состава гостей. В этом году я приготовила для себя пирожки с мясом и сдобные лепешки с черничным вареньем, а на десерт – пирожные с клубникой.– Звучит заманчиво. А для гостей?– Сырую морковку, черствый хлеб, косточку от окорока, теплое молоко и ведро помоев.– Это уже не так заманчиво. И вы утверждаете, что от этого еще никто не умер?Она рассмеялась:– Это настоящие Деликатесы, если учесть, что почетными гостями являются кролики, гуси, моя собака Дездемона, выводок котят и свинья.– Понятно. Я полагаю, что свинья – это настоящий поросенок, а не просто человек с дурными манерами?– Вы правильно поняли. Пусть даже ведро пищевых отходов приготовлено специально для нее, она умудряется слопать хотя бы одно из моих клубничных пирожных.– Если бы мне пришлось выбирать, я поступил бы точно также. У вас весьма интересный круг друзей.– Они мне преданы и всегда рады видеть меня, особенно если я делюсь с ними клубничным пирожным.– А лошадей в гости не приглашаете?Она покачала головой:– Нет. Я их боюсь.– Лошадей? – удивился он.– Нет, клубничных пирожных. – Она снова усмехнулась. – Конечно, лошадей. Я люблю их только тогда, когда они находятся не менее чем в двадцати футах от меня.– Это, должно быть, очень осложняет прогулки верхом?– Что правда, то правда. Верховая езда явно не относится к числу моих страстей.Мэтью кивком указал на блокнот Сары:– Можно мне взглянуть на рисунок?– Это всего лишь черновой набросок. Я только начала работать.Поскольку смотреть на ее черновой набросок было гораздо безопаснее, чем позволить разговору вернуться на зыбкую почву обсуждения разновидностей растений, о которых он прежде даже не слышал, он сказал:– Ничего. Покажите, если не возражаете.Сара сжала губы, от чего на щеках ее появились ямочки. Ей явно не хотелось показывать рисунок, но и не хотелось обидеть отказом хозяина. Господи, рисунок, должно быть, и впрямь ужасный! Ну что ж, он взглянет на него, пробормочет что-нибудь ободряющее и, извинившись, уйдет. Он наверняка исполнил свой долг, вежливо поговорил с ней, вполне достаточно узнал о ней. Ему не хотелось вызывать у нее подозрение, продолжая разговор, который и без того слишком затянулся.Она протянула ему блокнот с чрезвычайной осторожностью, словно боялась, что он ее укусит, но его это не обидело, а скорее позабавило. Обычно женщины с излишней готовностью исполняли то, что он просил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93