По пути в церковь Дафна пыталась решить самую сложную головоломку из тех, что загадал Пирс. Чем объяснить то, что он оставил ей на обдумывание своего предложения два дня? Ведь как любящий мужчина он должен требовать от нее ответа немедленно. Пирс был слишком осторожным, предусмотрительным человеком, чтобы оставить решение, может быть, самого главного в своей жизни вопроса на потом. Несомненно, он что-то задумал. Но что?
Даже яркие лучи солнца не могли разогнать полумрак скромной приходской церкви.
— Викарий, вы здесь?
— Доброе утро, Подснежник, рад тебя видеть. — Чамберс отложил Библию, встал со скамьи и распростер уже было руки, чтобы обнять Дафну, но вдруг руки его тихо опустились, улыбка исчезла с лица: он заметил, что ее левая щека обезображена синяком. — За что Хардвик ударил тебя?
— Это не важно.
— Для меня это очень важно. Как ты себя чувствуешь? У тебя болит что-нибудь еще?
— У меня ничего не болит, правда. Я пришла сейчас не для того, чтобы говорить об отце. Он будет в Лондоне до завтра, и я совершенно свободна. Я уже встретилась с Рассетом, пыталась убедить его, чтобы он без опаски пошел с нами в школу, но пока он не хочет покидать лес. Завтра еще попробую. — Дафна, — терпеливо прервал ее викарий, — почему твой отец ударил тебя? Кто-то из его знакомых опять доложил ему, что ты была в церкви?
— Да, — ответила Дафна после длительной паузы.
— Ты должна отправиться домой сейчас же.
— Я же сказала, что папы не будет до завтра.
— Но он не забрал в Лондон всех своих знакомых. Если кто-нибудь из них снова увидит тебя здесь… — Не в силах продолжать, Чамберс умолк.
— Двадцать лет я терпела, потерплю и еще немного. — Дафна загадочно улыбнулась. — Тем более что ваши страхи, может быть, напрасны.
— Что ты имеешь в виду?
— Как раз то, о чем хочу рассказать. Викарий, я очень нуждаюсь в вашей помощи и совете. Я знаю, вы очень заняты, но, может быть, вы… выслушаете меня и поможете?
— Ты знаешь, Подснежник, что помочь тебе для меня всегда радость. — Чамберс усадил Дафну напротив. — Я слушаю.
— Даже не знаю, с чего и начать. Так много случилось за это время и так много изменилось. Я изменилась сама.
Священник внимательно посмотрел на нее:
— Все это связано с джентльменом, о котором мы говорили на прошлой неделе, Пирсом Торнтоном?
— Да, но откуда вы знаете? — удивилась Дафна.
— Это мой долг, дитя мое, всматриваться в души людей. А рассмотреть то, что творится в твоей душе, совсем нетрудно. — Чамберс улыбнулся и погладил ее руку. — Ты влюблена, дитя мое?
— Да, — порывисто ответила Дафна. — Он такой хороший, такой ласковый… — добавила она, покраснев.
— Я понял. — Викарий смущенно кашлянул: — Скажи мне, Дафна, а как твой отец? Мне помнится, ты говорила, что они не очень-то ладят с мистером Торнтоном.
— Это не то слово, викарий, они ненавидят друг друга. — Но как же тогда…
— Отец не знает, что я видела Пирса. Он просто убил бы меня, если бы ему стало это известно. — Она глубоко вздохнула. — Но я не об этом. Викарий, я видела Пирса на балу у графа Гентри три дня тому назад. Он сообщил удивительную новость: он… стал герцогом Макхэмом.
— Действительно новость, — Чамберс в удивлении моргнул.
— Последний герцог был отцом Пирса.
— А Пирс знал, чей он сын?
— Нет, он был незаконнорожденным ребенком, вырос в работном доме и сам пробивался в жизни.
— Без сомнения, этот человек обладает большими способностями. Но мне не совсем понятно: если Пирс стал теперь герцогом, то твой отец должен бы…
— Только не в этом случае. Помните, я рассказывала вам о том, что отец почему-то побаивался Пирса? — медленно продолжала Дафна, тщательно взвешивая слова, ведь она обещала Пирсу, что никому не расскажет, что его ненависть к Трэгмору родилась много лет назад. — Вероятно, тот факт, что Пирс занял теперь такое высокое положение, увеличил страх отца, а следовательно, и его ненависть к нему. Лицо отца искажается от злобы, стоит ему только услышать о Торнтоне.
Викарий нахмурился:
— Если все, что ты говоришь, верно, то, может быть, герцог проявляет к тебе повышенное внимание, чтобы досадить отцу?
— Нет, хотя должна признаться, что тоже думала об этом и даже спрашивала Пирса прямо, но в этом не было нужды. То, что нас связывает, не имеет никакого отношеНИЯ к ненависти. Я люблю его.
— А он?
— Он попросил моей руки.
— Твоей руки?! Но ведь вы знакомы всего неделю!
— Он очень боится за меня, викарий, и хочет забрать меня от отца как можно скорее. С ним я буду в безопасности.
— Так ты уже решила, каков будет твой ответ?
Дафна не отвечала, опустив глаза.
— Подснежник, что тебя беспокоит? Хардвик?
— Нет, меня не волнует то, что отец может думать обо мне и Пирсе. Да простит меня Бог, — поспешно добавила она. — Есть нечто, что мне трудно объяснить.
— Попробуй.
Дафна задумчиво начала:
— Сердце Пирса похоже на сложный замок, закрытый для всех. Я чувствую, что он сам даст мне в руки ключ от этого замка, но надо быть терпеливой.
— В этом нет ничего удивительного. Человек, испытавший немало боли, возводит высокие стены, чтобы избежать ее возвращения.
— Это я понимаю и согласна ждать. Что мне непонятно, так это почему такой сдержанный, скрытный человек так быстро решился на столь важный шаг?
— А сама ты спрашивала у герцога?
— Да, и он утверждает, что его предложение — не импульсивное, а хорошо продуманное решение.
— Ты не веришь в его чувства? Дафна покачала головой;
— Я верю, что он хочет жениться на мне, но меня не покидает ощущение, что за этим кроется что-то еще. — Она умоляюще взглянула на викария. — Помогите мне; Вы всегда помогали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72