Мысли проносились в голове беспорядочным вихрем. Что же это такое? Как могло случиться, что Дафна собрала на своего мужа целое досье, вернее панегирик. Без всякого сомнения, она очарована этим разбойником. С ее-то фантазией! Выходит, сердце ее гораздо шире, чем он ожидал. В нем нашлось еще и местечко для этого благородного бандита. Может быть, он и сейчас снится ей. Он кинул косой взгляд на спящую Дафну. Ревность больно кольнула его сердце. Но тут же он усмехнулся и тряхнул головой. Бред какой-то! Как можно ревновать ее к самому себе? Да, но ведь она-то этого не знает! Знает об этом только он, но от этого ничуть не легче. Может быть, открыться ей? Нет, нет, ни в коем случае! Да и вообще это глупо — ревновать к какой-то легенде, легенде, созданной им самим. Но зачем она таскает с собой эту идиотскую папку? Принесла в его дом эту хвалебную оду и пря чет от него. Надо обязательно поговорить с ней. Толъко вот что он скажет? Мысли его все больше и больше напоминали рассуждения шизофреника. Наконец, тряхнув головой, чтобы избавиться от этого бреда, он решительно встал и медленно побрел в свою спальню.
Человек, закутанный в черный плащ, в шляпе, надвинутой почти на самые глаза, был препровожден в кабинет Трэгмора без церемоний. Войдя в кабинет, он сразу плотно прикрыл за собой дверь, внимательно осмотрелся и, убедившись, что Трэгмор сидит за столом один, подошел к нему, достал из внутреннего кармана тщательно сложенный листок и молча протянул маркизу.
Трэгмор отпил глоток бренди,
— Здесь все записано?
— Да, сэр. Хотя, боюсь, мои наблюдения вас разочаруют.
— Предоставь мне судить об этом. — Не читая листка, он спрятал его в бюро. — Расскажи все на словах.
— Хорошо. — Человек откашлялся. — За время моего наблюдения за поместьем Рутленд леди Элизабет встречалась с тремя посетителями; дочь со своим супругом, — человек секунду помедлил, — приходский священник.
Трэгмор со стуком поставил стакан на стол.
— Чамберс?
— Совершенно верно. Разве это так важно?
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты задавал мне вопросы, Ларсен, я плачу за то, чтобы ты на них отвечал. — Глаза Трэгмора злобно блеснули. — Сколько раз викарий приходил к моей жене?
— Дважды.
— Как долго они разговаривали?
— Первый раз — четверть часа, второй раз — чуть дольше. — Отлично. В донесений это записано?:
— Да.
— Ну что же, Ларсен, ты неплохо поработал. — Трэгмор достал стофунтовую банкноту и бросил ее на стол. — Это тебе за труды.
На секунду шпион застыл, потом взял банкноту и спрятал ее в одном из своих бесчисленных карманов.
— Продолжай свою работу, Ларсен, — сказал Трэгмор повеселевшим тоном, — через неделю получишь еще столько же.
— Продолжать?.. А я думал, что раз уж не удалось получить никаких компрометирующих материалов, то…
— Ну не скажи, Ларсен, не скажи… — Разрешите идти, сэр?
— Отправляйся. Жду тебя ровно через неделю. Человек молча встал и, казалось, растворился в воздухе.
Глава 17
— Викарий, мне нужна ваша помощь. — Дафиа с беспокойством смотрела на доброго старого друга.
Чамберс оторвался от настоящего представления, которое устроили Пирс и Рассет. В самом центре классной комнаты был поставлен стул, на котором гордо восседал Рассет. Перед ним стоял Пирс и рассказывал ему смешные истории — В самых интересных, с точки зрения Рассета, моментах он в знак одобрения помахивал роскошным хвостом, что, в свою очередь, вызывало взрывы бурного веселья у детей, окруживших их плотным кольцом.
— Что тебя беспокоит, Дафна?
— Меня беспокоит Пирс.
— Неужели? — Чамберс недоуменно переводил взгляд с
затейника на Дафну. — По-моему, он выглядит прекрасно.
— Видите ли, викарий, — неуверенно продолжила Дафна, — мне, кажется. Пирса что-то заботит в последнее время. Он часто задумывается, нервничает, а когда я пытаюсь поговорить с ним об этом, он отшучивается или дает понять, что не намерен обсуждать со мной свой заботы.
— Надо же! А я ничего не заметил.
— Пирс умеет хорошо скрывать свои чувства. Не могли бы вы с ним поговорить, викарий?
— Что же я ему скажу?
— Скажите ему, что не всегда надо хранить сомнения в своем сердце. Ведь любовь — это не только нежность и страсть, это прежде всего доверие и дружба. Он очень уважает вас, викарий. Если кто-то и может убедить его быть откровеннее, так это вы. Чамберс задумался.
— А сама ты догадываешься о том, что его тревожит?
— У меня есть некоторые догадки, но это не важно. Я считаю, что Пирс должен сам поделиться со мной. Я не считаю себя вправе требовать от него откровенности во всем.
Так вы поговорите с ним?
— Хорошо, Подснежник. Мне все равно надо обсудить с ним кое-какие дела. Я буду иметь в виду наш разговор.
— Спасибо. — Дафна благодарно прикоснулась к руке священника.
— Дафна, — позвал Пирс, — не желаешь, ли сама, сообщить детям, что мы задумали?
Дафна подошла к мужу и сняла со стула Рассета, уже изрядно уставшего от суеты, царившей вокруг него. Она усадила его на пол и погладила, дав возможность хоть немного отдохнуть. Дети обступили ее.
— Леди Дафна, расскажите скорее, чтобы еще придумали?
— Сейчас я Вам задам вопрос, — сказала Дафна и сделала многозначительную паузу. — Кто из вас желает помочь нам сделать новую крышу для школы?
Рассудительный Уильям покачал головой:
— Мы бы с радостью, но ведь мы не умеем строить крыши.
— Этого от вас и не требуется; Для этого мы наймем рабочих. Но я хотела бы, чтобы вы помогли мне, герцогу Макхэму, — она кивнула на Пирса, — и мистеру Чамберсу подносить гвозди, подавать молотки и прочее.
— Конечно! — ответил дружный хор голосов.
— Это еще не вес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72