— Госпожа! — раздался из-за дверцы экипажа голос Синтии. — Это вы?
Саманта открыла глаза, в которых еще отражалось неутоленное желание и появился страх.
— Ах… да… я.
Ремингтон был готов задушить Синтию голыми руками.
— Черт бы ее побрал… — выругался он сквозь зубы. — Господи… Саманта… прости меня, — сказал он, вытирая влажные пальцы. Больше он ничего не мог исторгнуть из себя. — Все в порядке, дорогая. — Он быстро помог возлюбленной натянуть платье, поправил ей прическу. — Все хорошо. Никто ни о чем не догадается.
У девушки было такое выражение лица, что он сам был готов разрыдаться.
— Мне безразлично, догадается кто-нибудь или нет… у меня все болит.
— Я знаю, дорогая, у меня тоже.
— Неужели? — удивилась Саманта.
— Больше, чем ты можешь себе представить. — Ремингтон слегка провел тыльной стороной ладони по ее щекам. — Я объясню тебе это в другой раз, когда мы доведем до конца то, что начали сегодня.
Девушка внимательно посмотрела на возлюбленного:
— Мы все-таки закончим то, что начали?
— Да, — подтвердил Ремингтон. Ни один из них не мог избавиться от этого наваждения, не мог стать прежним, таким, каким был до встречи со своей половиной. Застегивая пуговицы на ее платье, он шептал: — Когда в следующий раз ты снова будешь в моих объятиях, я доставлю тебе все удовольствия, о которых только можно мечтать.
— Когда же это будет?
— Когда мы снова окажемся наедине. — Ремингтон взял ее лицо руками и нежно поцеловал.
— Госпожа! С вами все в порядке?! — раздался встревоженный голос Синтии.
— Конечно, Синтия, конечно. Я выйду через секунду.
— До завтра, бесенок, — прошептал Ремингтон, целуя девушке на прощание руку.
— Ремингтон, — жалобно взмолилась девушка, — Ремингтон, до тех пор, пока мы снова не окажемся наедине… я бы не хотела, чтобы вы проводили время с другими женщинами.
Гришэм не стал смеяться над девическими страхами. Он даже не улыбнулся.
— Ты напрасно волнуешься, дорогая. С той ночи… в таверне… я не был ни с одной женщиной. Я даже не хотел никого. Только тебя.
— Даже у Энни?
— Даже у Энни.
— Я рада. — Лицо Саманты осветилось. Растроганный ее доверием, Ремингтон почувствовал, как потеплело у него на сердце.
— Ступай, любовь моя, — он открыл дверцу экипажа, — а не то Синтия снесет мне голову.
Дождавшись, когда слуга, помогавший ей выйти из кареты, отойдет на значительное расстояние, Саманта обратилась к Синтии:
— Что, вы полагаете, вы делаете?
— Полагаю, что спасаю вас. — И Синтия указала на герб рода Уортов, изображенный на дверце кареты. — Всем и так понятно, кто привез вас домой. Нетрудно догадаться, чем вы там занимались. — Молодая женщина окинула негодующим взглядом свою госпожу, одежда и волосы которой были далеко не в идеальном порядке. — Мне надо было вмешаться намного раньше.
Скорее рассерженная, чем расстроенная, Саманта направилась к дому.
— Сейчас мне вовсе не хочется сердиться, — бросила она через плечо, — но когда я только выходила из кареты, мне было что сказать вам. — С этими словами госпожа растворилась в дверном проеме.
Синтии оставалось только всплеснуть руками и посетовать на наивность госпожи. С этим графом Гришэмом греха не миновать. Но ее госпожа отказывалась замечать то, к чему может привести ее увлечение графом. Поэтому-то Синтия и решила сделать все возможное, чтобы не допустить дурных последствий.
Следуя своеобразному чувству долга, Синтия подошла к карете, открыла дверцу и произнесла:
— Сэр, я бы хотела поговорить с вами.
Из экипажа на нее смотрели два стальных серых глаза.
— Наверное, это было бы неплохо. Возможно, вы сможете прояснить мне свои взгляды на мораль и нравственность.
— Лорд Гришэм, я догадываюсь, что вы думаете обо мне. Очевидно, я этого заслуживаю. Но Саманта совсем другое дело. Я бы хотела, чтобы вы оставили ее в покое.
— Вы знаете ее всего несколько дней и уже берете на себя роль ее защитника?
— Почему бы и нет? Вы знаете ее не намного дольше, но берете на себя роль ее соблазнителя. — Синтия была так взволнована, что совершенно забыла, что она горничная, а не ровня лорду. — Сэр, ступайте обратно к Энни. Там ваши намерения будут поняты совершенно однозначно. И при этом вы никому не нанесете душевной травмы.
— Раз уж мы заговорили об Энни, почему вы покинули это славное заведение?
— Я не обязана отчитываться перед вами.
— Может быть, мне сперва следовало поинтересоваться, почему вы начали работать у Энни?
— Это мой выбор, и это не касается никого, кроме меня.
— Позволю себе не согласиться с вами. Поскольку вы служите у Саманты, это касается и меня тоже. И я очень настойчив в докапывании до истины.
Синтия ощутила внутреннюю дрожь из-за настойчивого интереса Ремингтона к ее прошлому.
— Все вы похожи один на другого, не так ли? Вам главное — повелевать и властвовать. Что касается меня, сэр, то мне уже нечего терять. В отличие от Саманты. И будь я проклята, если позволю вам надругаться над ней и обречь ее на жизнь высокопоставленной шлюхи. — Синтия подобрала юбки и направилась прочь. — До свидания, лорд Гришэм. Уверена, что Кэтрин с радостью удовлетворит все ваши желания.
Глядя вслед удаляющейся женщине, Ремингтон не переставал удивляться. Он был изумлен ее преданностью Саманте и ее безупречными манерами. Вряд ли она всегда была проституткой. Новая гувернантка Саманты становилась для него неразгаданной тайной.
Где-то невдалеке уличные часы пробили два раза, напоминая Ремингтону о делах. И он тут же скомандовал кучеру:
— Ну а теперь к Энни!
Экипаж тронулся и вскоре исчез из виду. Сразу после этого закрылась на прочный засов парадная дверь в доме Бареттов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98