— Но я тотчас же вернусь, — пообещала она.
Как только они остались одни, Ремингтон схватил Саманту за руку повыше локтя и потребовал:
— Сними это.
— Прости? — даже не поняла его Саманта.
— Я говорю об ожерелье. Я не хочу видеть его на тебе.
— Ремингтон…
— Саманта, я взбешен. Чувства, которые я испытываю, не нравятся мне самому. Мне хочется убить Андерса и растоптать ожерелье. Я испытываю крайнюю степень обиды.
— Я рада, Ремингтон, — призналась Саманта. Гришэм заключил девушку в объятия и, как изголодавшийся, принялся целовать ее. Ему хотелось слиться с возлюбленной, сделать ее частью себя.
Сэмми поднялась на цыпочки, чтобы было удобнее осыпать поцелуями лицо возлюбленного. Она пробралась языком в его рот и с удовольствием проводила по бугоркам на небе, возбуждая Ремингтона. Лорд Гришэм, не владея собой, слегка приподнял девушку, придерживая ее за ягодицы, и прижался своим возбужденным органом к ее лону так сильно, что она не могла не почувствовать силы его желания даже сквозь платье.
— Господи… Сейчас я запру эту чертову дверь и овладею тобой прямо здесь… на полу. Саманта, если бы ты знала, как я хочу тебя… Скажи, что и ты хочешь меня, — потребовал влюбленный граф.
— Я хочу тебя. Очень, — призналась девушка.
— Только меня.
— Только тебя.
Ремингтон оторвался от ее губ и заглянул в изумрудные глаза возлюбленной:
— Я не могу больше ждать. Саманта ничуть не испугалась.
— Я тоже не хочу больше ждать. Придумай что-нибудь, Ремингтон. А ожерелье ничего не значит. Я даже не понимаю, почему Стефен подарил его мне.
— Зато я понимаю это очень хорошо.
— Ты подозреваешь, что таким образом он хочет подогреть мой интерес к нему?
— Не только это.
— Тогда он пошел по неверному пути.
Девушка сняла ожерелье и пообещала:
— При первой же встрече я верну его Стефену.
— Следующая встреча должна стать последней, — принялся наставлять ее Ремингтон. — Я бы хотел, чтобы ты сказала ему, что не можешь более принимать его у себя в доме и принимать его подношения. Отныне вы будете видеться только в общественных местах.
— Уверяю вас, граф Гришэм, виконт Андерс весьма благонравный джентльмен, — раздался от двери голос Синтии. — Честно говоря, я бы осмелилась предположить, что его намерения более чисты, чем ваши.
— Синтия, замолчи, пожалуйста, — прервала подругу Саманта, удерживая возле себя Ремингтона.
— Виконт отбыл, — отчиталась горничная.
— Ступай и ты, — холодно приказала леди. — Пожалуйста, извини нас.
— Не думаю, что мне следует оставлять вас одну наедине с графом.
— Синтия, я полностью отвечаю за себя, и прошу доверять мне, если ты не доверяешь Ремингтону.
— Хорошо, госпожа, — сжалилась Синтия, — я буду ждать вас в спальне.
Рем с неудовольствием наблюдал за Синтией.
— Да она просто убеждена в том, что я обижу тебя.
— Это относится не к тебе, а к мужчинам вообще.
— Тогда почему это не касается Андерса?
— Потому что Синтии прекрасно известно, что Андерс меня не интересует, следовательно, обидеть меня он не может. Я также хочу, чтобы ты знал, что его подарки для меня ничего не значат, как ничего не значат деньги. Беден ты или богат, ты останешься для меня героем. Моим героем.
Некоторое время Ремингтон молчал, сраженный искренностью и участием Саманты. Потрясенный, он поднес ее ладошку к своим губам и поцеловал в знак великой признательности.
— Дорогая, я хочу, чтобы ты знала, что моя ревность не имеет отношения к деньгам, она имеет отношение только к тебе.
— Я знаю это. Просто я хочу, чтобы ты не боялся, что тебе нанесут удар с этой стороны. Как я уже сказала, я не желаю для себя другого мужчины.
— Даже если они желают тебя?
— Даже если они желают меня. Даже если они невероятно богаты и влиятельны. И ты не должен сокрушаться из-за того, что попал в тяжелое материальное положение. Это временные затруднения. Какое-нибудь из твоих вложений обязательно сделает тебя процветающим человеком. Герои всегда побеждают, — с улыбкой заключила она.
Герои. Вложения. Инвестиции.
Неожиданно Ремингтон вспомнил, что у него есть для Саманты важные новости.
— Надеюсь, твои слова справедливы хотя бы в отношении одного моего вложения. Хочешь, назову имя моего будущего компаньона?
— Кто же это?
— Герцог Аллонширский.
— Дрэйк? — захлопала в ладоши Саманта. — Так ты сегодня встречался с Дрэйком?
— Да, встречался, — подтвердил Ремингтон. — Но прежде чем я расскажу о деловом предмете нашей встречи, думаю тебе будут интересны кое-какие новости из дома. Дорогая, ты уже дважды тетя. Примерно два часа назад у тебя появилась племянница.
— Так у меня племянница! — радостно воскликнула Саманта — Как здоровье малышки? Как Алекс? Как назвали девочку? На кого она похожа? Как Грей воспринял эту новость? А Дрэйк? Не утомлена ли Алекс? А Смитти уже знает?
— Довольно, довольно, — улыбаясь, прервал ее Ремингтон. — Я едва могу запомнить вопросы, и у меня совсем нет времени, чтобы обдумать ответы. Я владею лишь каплей информации: когда я покидал ваш дом, Дрэйк только-только получил сообщение о рождении дочери.
— Что значит «получил сообщение»? Разве в это время он не был в спальне Алекс?
— Нет. Очевидно, она решила, что дела пойдут лучше, если его не будет.
— Проще говоря, он нервничал так сильно, что Алекс выставила его вон.
— Примерно так. Но я могу утверждать, что малышка и ее мама чувствуют себя прекрасно, а твой брат в упоении. Я подозреваю также, что твой племянник, которого я повстречал в саду и который произвел на меня самое благоприятное впечатление, раздумал желать получить в подарок брата и начал хотеть, чтобы мама подарила ему сестричку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98