— Том, это Шон Кроу, — представила мужчин друг другу Дэни. — Шон, познакомься с Томоидэ Нодой.
Рукопожатие Ноды было истинно американским, кратким и крепким.
— Я всегда рад встрече с друзьями Даниэлы, — заявил Нода.
Дэни улыбнулась.
— Мы с Шоном вместе оказываем помощь в поисках редкого образца тибетского шелка, — пояснила она.
— Дэни с большим уважением отзывалась о вас и вашей работе, — вступил в разговор Шон. — И увиденное в этом зале позволяет мне судить, что она не преувеличивает ваши познания и вкус.
Нода улыбнулся:
— Какое учтивое, истинно восточное выражение! А я, признаюсь, из-за таких размеров недооценил ваш интеллект, мистер Кроу.
Шон с улыбкой поклонился:
— Не вы первый, мистер Нода.
— И, ручаюсь, не последний. — Нода повернулся к Дэни:
— Ты уверена, что тебя не ввели в заблуждение?
— Да, — просто ответила Дэни. Нода прищурился.
— Хорошо, — Помедлив, он продолжал:
— Имя, которое ты назвала мне по телефону, отлично известно любому, кто занимается бизнесом.
Шон ждал, но без особой надежды. Тон Ноды не предвещал ничего хорошего.
— Мне не нужны официальные тайны, — объяснила Дэни. — Вся общеизвестная информация об этом лице может помочь нам спасти один из самых ценных образцов шелка, существующих в настоящее время в мире.
Некоторое время Нода вглядывался в лицо Дэни, затем перевел взгляд на Шона, а потом уставился в пустоту.
— Твой совет о том, как спасти гобелены с пионами, трудно переоценить, — мягко произнес он. — Японская культура в долгу перед тобой.
— Нет, я… — начала Дэни.
— Самое меньшее, что я могу для тебя сделать, — показать красу и гордость нашей коллекции кимоно, — продолжал Нода тоном, не допускающим возражений. — Надеюсь, осмотр этих шелковых шедевров не только доставит удовольствие, но и кое-что добавит к твоим познаниям.
С этими словами Нода устремился к рядам витрин. Переглянувшись с Шоном, Дэни пожала плечами и двинулась вслед за японцем.
— Сам я предпочитаю современную одежду, — пояснил Нода.
Он указал на струящиеся, свободные одеяния, больше напоминающие западные платья, нежели кимоно.
— Тяжелую ношу традиций следует снять с плеч Японии, — произнес Нода, — как она была снята здесь, в Америке, столетие назад.
Дэни издала вежливое восклицание.
Шон слушал молча.
— Японским художникам следует научиться работать смелее, использовать новые типы переплетений и краски — это подтолкнет их искусство к новому руслу, — продолжал Нода. — Наша выставка — очередная попытка побудить мастеров к свободе творчества.
Слегка выделенное интонацией слово «свобода» привлекло внимание Шона. Он принялся слушать Ноду так же сосредоточенно, как наставников, посвящающих его в азы учения дзен.
На этот раз сосредоточенность Шона была вызвана той же причиной: Ноде было что сказать, чему научить слушателей, не упоминая об этом впрямую.
— Но мои модернистские склонности не мешают мне ценить традиционные элементы ремесел, — тут же добавил Нода, — особенно когда традиции сочетаются с новыми веяниями времени.
— Не могли бы вы показать мне пример такого сочетания? — негромко спросил Шон.
Дэни искоса взглянула на него. Шон был сама сосредоточенность, впитывая каждое слово Ноды.
Как в Лхасе, подумала она. И как на Арубе. Интересно, как ему удалось почувствовать в Томе нечто ускользнувшее от нее?
Нода остановился перед большой, отдельно стоящей витриной. Внутри находилось блестящее голубое шелковое кимоно. На ткани переливался золотой и зеленый рисунок.
— Вот это, — объяснил Нода, — одно из самых знаменитых одеяний в современной истории японского текстильного искусства.
Дэни не понадобилось читать табличку.
— «Кимоно повелителя», — кивнула она. — Великолепный экземпляр.
— Оно создано мастерицей Норигэ Танакой, — сообщил Нода Шону. — В настоящее время она считается одним из лучших художников по ткани во всей Японии. Она и вправду несравненна. У нее есть чему поучиться.
И вновь слегка подчеркнутое слово «поучиться» насторожило Шона, помогая увидеть еще один уровень значения слов Ноды.
Дэни стала обходить витрину, Шон последовал за ней. Оба внимательно изучали уникальное кимоно, заключенное в стеклянных стенках.
— Обратите внимание вот на эти узоры, — сказал Нода. — Они абстрактны и в то же время соответствуют традициям.
— Древние священные журавли в переплетении синих океанских волн с белыми гребнями, — медленно выговорила Дэни. — А вот почти неуловимое ощущение движения — это что-то новое.
— Вот именно, — подхватил Нода. — А теперь посмотрите на спину.
На спине кимоно, растянутой грациозным веером, красовался черно-золотой карп, плывущий среди плавно колышущихся стеблей речных водорослей.
— Мотив традиционный, — отметила Дэни, — наверняка позаимствован с узоров кимоно эпохи Эдо.
— Но в отличие от традиционных узоров периода Эдо, — возразил Нода, — карп выглядит весьма современно. В нем чувствуется почти постмодернистское самосознание. В особенности оно заметно в его глазах и хитром, неуловимо насмешливом выражении.
Шон вгляделся в изображение крупной рыбины. И вправду его «бакенбарды» выглядели как клочковатая бородка японского патриарха.
— Карп выполнен превосходно, — осторожно произнесла Дэни, — но боюсь, я не совсем поняла, что ты имеешь в виду, Том.
— Для этого следует вспомнить, что, согласно традициям, олицетворяет карп, — объяснил Нода.
— Карп — символ терпения или стойкости, — вспомнил Шон.
Нода улыбнулся, не удивленный его познаниями.
— В таком случае, — отозвался он, — можно сравнить карпа с бизнесменом, медленно пробивающимся вперед наперекор приливной волне и ждущим, когда его терпение будет вознаграждено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126