— Раз ты не с Россом, — сказал он, — значит, он поправляется.
— Ему действительно гораздо лучше, — холодно ответила Сара. — Он уснул со спокойной совестью, рассказав мне интересные вещи. Будь добр, объясни мне, что ты собираешься делать с Чарлзом Велдоном и почему? — спросила Сара, помахав перед носом мужа бумагами.
— Что я вижу, благородная леди Сара читает мои личные бумаги, — заметил Перегрин, насмешливо выгнув брови. — Вот уж не ожидал такого!
— Не пытайся уйти от ответа. Мои понятия о чести сильно пошатнулись после знакомства с тобой, — твердо заявила Сара. — Какого дьявола ты затеял все это? И как много людей пострадает из-за твоей ненависти к Чарлзу?
— Я делаю только то, чего он заслуживает, — спокойно ответил Перегрин.
Глаза Сары вспыхнули гневом.
— Кто дал тебе право быть судьей, присяжным и палачом одновременно?
— Ты слишком цивилизованная, Сара, — отпарировал Микель. — Если государство действует от имени индивидуума, то почему индивидуум не может действовать от имени государства?
— Меня совершенно не интересует твоя софистика. Ты действуешь как анархист, и твоя война с Чарлзом Вел-доном чуть не стоила Россу жизни. Если ты хочешь, чтобы Чарлз Велдон расплатился за свои преступления, то почему не передать его в руки правосудия? У тебя накопилось обвинений более чем достаточно, чтобы упечь его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
— Тюрьма — слишком легкое для него наказание, — спокойно ответил Перегрин. — Я хочу заставить его страдать. Я поклялся, что отберу у него все, что ему дорого, и именно этим я и занимаюсь сейчас.
Сара взяла листок бумаги с перечнем преступлений Велдона и пометками Перегрина об их исполнении.
— Я это вижу, — сказала она. — Здесь говорится и обо мне. Но тебе было необязательно на мне жениться, достаточно и того, что ты расстроил нашу с Чарлзом помолвку.
— Вот в чем дело, — протянул Перегрин, думая, что понимает возмущение Сары. — Так вот что расстроило тебя. В этом ты права, мне было достаточно расстроить вашу помолвку, чтобы досадить Велдону, но я женился на тебе, потому что мне этого хотелось.
Перегрину казалось, что он успокоил жену, однако он ошибся.
— Я никогда не обольщалась на свой счет, — сказала она, — и не это меня беспокоит. Почему в твоей войне с Велдоном страдают невинные люди? Ты знаешь, сколько людей стало банкротами из-за того, что ты уничтожил железнодорожную компанию?
Перегрин безразлично пожал плечами.
— Все спекулируют на бирже. Одним везет, другим нет. Почему это должно меня беспокоить? Каждый заслуживает того, чего заслуживает.
— Но при этом страдают совершенно безвинные люди, — заметила Сара. — Ты знаешь, что наш дворецкий вложил в эту компанию все свои сбережения, потому что безгранично доверял тебе?
— Я не знал этого, — смущенно ответил Перегрин. — Постараюсь возместить ему его потери.
— Ему ты поможешь, а что будет с остальными инвесторами? — возмутилась Сара. — Возможно, многие из них богатые люди и потеря небольшой суммы для них ничего не значит, но ведь есть и такие, которые отдали последние деньги в надежде немного заработать.
— Здесь у всех равные возможности.
— Да, но они ведь не знали, что вкладывают деньги в компанию, которую ты использовал в качестве оружия против Велдона? — Рот Сары был плотно сжат. — Кто дал тебе право так поступать с людьми? Вместо того чтобы уничтожать компанию, лучше бы занялся публичными домами и освободил таких девушек, как Дженни.
— У меня для этого пока не было времени. Надо выбрать подходящий момент.
— К черту подходящий момент! — Сара вскочила со стула. — Ты уже давно знаешь об этих ужасных местах и не делаешь ничего, чтобы такие, как Дженни, девочки не страдали от этих чудовищ.
— Я помог Дженни, — попытался оправдаться Перегрин.
— Этого недостаточно, Микель, — заметила Сара дрожащим голосом. — Ты помог только одному человеку, а сколько невинных людей страдает, пока ты наслаждаешься каждым шагом своей мести.
— Мир полон зла. Я не в силах изменить его. Если мне удастся закрыть дом миссис Кент, то ровно через неделю на его месте появится новый.
— Но ведь что-то надо делать, а ты сидишь сложа руки. Ты даже не понимаешь, почему это так беспокоит меня. Ты сильный, ты сумел выжить, и тебе нет дела до слабых. Конечно, ты не откажешь в помощи тому, кого знаешь лично, но как же другие?
— Почему я должен всем помогать? Достаточно и того, что я помогаю тем, кого знаю. Я никогда никого намеренно не обижал, а только тех, кто этого заслуживает.
Перегрин почувствовал, что ему жарко, и, сняв пиджак, бросил его на стул.
— То, что ты намеренно не обижал людей, не снимает с тебя ответственности. Никакие злодеяния Чарлза Вел-дона не оправдывают тебя в том, какой вред ты причинил другим людям.
Критика Сары задела Перегрина за живое. Лицо его стало злым.
— Вот тут ты ошибаешься, моя милая женушка. Какой вред я бы ни нанес Чарлзу Велдону, это будет каплей в море по сравнению с тем, чего он заслуживает. Я выжил только благодаря тому, что одна мысль согревала мне сердце все эти годы: я знал, что наступит день, и Чарлз Велдон будет страдать, как страдал когда-то я. Я поклялся себе, что буду рядом, чтобы увидеть его страдания.
— И поэтому ты решил продать его дочь в публичный дом? — спросила Сара дрогнувшим голосом. — Я глазам не поверила, когда увидела эту запись.
— Я бы никогда не сделал этого, — резко ответил Перегрин. — Правда, подобная мысль приходила мне в голову, но потом я решил, что достаточно будет и того, если она исчезнет т несколько дней, а Велдон будет думать, что она в публичном доме, и от этой мысли ему будет нестерпимо больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123