И новые вопросы. Теперь они касались уже хозяйки Чайтры миссис Мэдкрофт. Ух не она ли обозначает того, кто соединит две противоположные стороны? А кто имеется в виду под этими сторонами? Что если это мать Фанни и…
И се убийца?
От охватившей меня внутренней дрожи я передернула плечами. Теперь у меня уже не оставалось никаких сомнений в том, что я останусь с миссис Мэдкрофт до тех пор, пока все это не закончится. С этой мыслью я направилась в свою комнату.
Миссис Мэдкрофт и мистер Квомби решили провести этот день вместе за каким-нибудь спокойным занятием. Мистер Квомби грациозно пригласил меня присоединиться к ним, но я отказалась. Мне хотелось заполнить предоставленные мне часы какой-нибудь работой. Надо работать, работать и работать, пока не избавлюсь от предчувствия надвигающейся, уже близкой беды, которое охватило меня после того, как я услышала предсказание Чайтры. По благодарной улыбке и надежде, засветившейся в глазах миссис Мэдкрофт я поняла, что мое отсутствие ею не будет ощущаться.
А меня тешили мои собственные надежды. Если мистер Квомби сделает предложение, возможно, мы сможем сразу же вернуться в Лондон. Миссис Мэдкрофт, безусловно, будет слишком взволнована и занята, чтобы думать о сеансах. Подготовка к свадьбе поглотит все ее время и внимание. Я помолилась за то, чтобы мистер Квомби сделал ей предложение в течение дня.
Помня об обещании, данном мною доктору Родесу, я отправилась искать Фанни. Одна из горничных наверху сказала мне любезно, что та в гостиной.
— И будет рада вашему обществу, — добавила горничная. — Она не знает, чем заняться.
С этим напутствием я быстро прошла мимо лестничной площадки второго этажа и вошла в фамильное крыло. Было тихо. Приглушенный солнечный свет просачивался через оконные стекла в дальнем конце здания. Я остановилась и осмотрела коридор, нет ли здесь мистера Ллевелина, с которым мне совершенно не хотелось встречаться. Коридор оказался пуст, и я быстро прошла к комнате Фанни.
На мой стук дверь сразу же широко распахнулась. Светлые локоны Фанни дыбом поднялись вокруг ее лица, а сама она улыбалась, как всегда ослепительной улыбкой.
— Хилари, слава Богу, что ты пришла! — воскликнула она с неподдельной радостью. — Мне ужасно скучно.
За Фанни, удобно устроившись, на небольшом диване сидела Салли Причард. При последних словах Фанни, она недовольно наморщила свой аккуратненький носик. — В самом деле, Фанни, — с искренней обидой сказала она. — Я в твоем обществе уже больше часа, и твое откровенное высказывание, будто тебе ужасно скучно, ничто иное как грубость.
Фанни еще раз блеснула своей детской непосредственностью. Она разразилась звонким смехом.
— О, не будь глупой, — успокоила она подругу. — Ты знаешь, что я люблю послушать сплетни, но я уже больше не могу сидеть спокойно ни единой минуты.
Фанни схватила меня за руку и потащила в гостиную. На каждый мой шаг она делала два или три, игриво пританцовывая вокруг меня, словно взбалмошный ребенок. Салли смотрела на нас, обиженно поджав губы. Мне было интересно знать, помнила ли она тот случай, когда вот так же непрошено я вторглась в оранжерею, где она прогуливалась с мистером Ллевелином.
— А почему бы нам не покататься верхом! — ликующе предложила Фанни. — Хилари почти ничего не видела в имении, а полдень сегодня такой чудесный.
— Ты же знаешь, я не выношу лошадей, — жеманно произнесла Салли. — От одного запаха конского пота я чихаю и у меня слезятся глаза.
— Тогда мы поедем с Хилари, — решительно заявила Фанни. — Ты, конечно, не будешь против того, чтобы на пару часов остаться одной, не правда ли, Салли?
— Почему ты так думаешь? — с нескрываемой обидой произнесла Салли.
— Иди и найди Урсулу, — посоветовала ей Фанни. — Разговор с тобой пойдет ей на пользу. Думаю, что и Эдмонд где-нибудь поблизости.
В глазах молодой вдовы вспыхнули искры женской игривости, от ее хмурости не осталось и следа.
— Возможно, я так и сделаю, — сказала она, вставая с дивана.
Салли поцеловала Фанни, кивнула мне и выскочила из комнаты.
Фанни подождала, пока дверь закроется, затем картинно закатила глаза и прыснула со смеха.
— Эдмонд придет в ярость от такой моей шутки, — смеясь, сказала она.
— Ты действительно так думаешь? — спросила я.
— Ну, ничего, — махнула рукой Фанни. — Общество Салли пойдет ему на пользу.
Она откинула локоны назад и посмотрела на меня.
— Ты ездишь верхом? Помнится, ты говорила, что ездишь.
— Немного. Но у меня нет костюма для верховой езды.
— Я дам тебе свой. Он должен подойти.
Спустя примерно четверть часа мы уже шли к конюшням. Ими оказались беспорядочно стоящие сооружения из серого камня, с покатыми черепичными крышами. Конюхи и другие работники, судя по всему, слонялись без дела. Они бесцельно входили в открытые двери и выходили из них, стуча ботинками о камни. Запах сена и свежего навоза устойчиво держался в воздухе, и от него щипало в носу.
Костюм для верховой езды, в который одела меня, Фанни, был желтовато-зеленого цвета с темным оттенком. Фанни призналась, что этот костюм не относится к ее любимым, поскольку ткань для него выбирала Урсула. Сама Фанни предпочитает более светлые тона и яркие краски. Сейчас ее обтягивал костюм из розового бархата. На голове Фанни кокетливо красовалась дерзкая шляпка, под которую были убраны ее локоны.
В конюшне нас встретил конюх, мужчина средних лет с большим животом и надвинутой на лоб кепке. Он посмотрел сначала на Фанни, затем на меня и переступил с ноги на ногу.
— Доброе утро, Сэм! — приветствовала его Фанни с детской улыбкой на губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136