Ближе… еще ближе…
Баррет остановился перед скрывавшей ее кучей.
Меган затаила дыхание, чувствуя, как громко стучит ее сердце.
Затем она услышала стук — он поставил на пол фонарь — и ощутила щекочущее прикосновение к кончику большого пальца. Она вздрогнула, сообразив, что половина ее ступни торчит из-под соломы.
— Этот пальчик кажется мне очень знакомым, и, похоже, ему здесь вполне тепло и уютно. — Баррет погладил большим пальцем ее ступню. Потом его руки скользнули под солому и стали ласкать лодыжку. — Эту лодыжку я тоже хорошо помню. Выходи, Меган.
Она поборола внезапную дрожь в ноге и осталась на месте, закопанная в солому.
— Я не хочу тебя видеть. И разговаривать тоже. Уходи!
— Я не собираюсь никуда уходить. — Баррет умолк и перестал гладить ей ногу. Когда он заговорил вновь, в его голосе послышалась грусть. — Я хотел, чтобы тебе запомнился твой первый бал и ты вспоминала о нем с любовью. Но, боюсь, я подвел тебя, Принцесса. Сможешь ли ты меня простить?
Слыша эти бархатистые нотки, Меган почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к нему. Она распрямилась и протянула руку. Попона упала с ее плеч.
Когда Баррет взглянул на ее лицо, у него расширились глаза. Даже если б она с размаха ударила его ногой под ребра, наверное, он не выглядел бы столь изумленным.
«Что же я наделала!» К сожалению, она спохватилась слишком поздно.
— Что произошло? — Баррет взял ее за подбородок и нежно коснулся щеки.
— Не трогай меня! — Меган закрыла лицо руками и зарыдала. — Я попробовала грибы. После них со мной всегда так случается. Боже, как я не хотела, чтобы ты это видел! Я всегда была осмотрительна, но когда увидела тебя с леди Матильдой… О, лучше б я не выходила за тебя замуж! Надо было оставаться дома, в деревне. Мое место там, а не среди людей. Если бы только Гарольд не был таким глупым и не проиграл все на свете, ничего этого не произошло бы. Я знаю, ты любишь леди Матильду. Вот почему ты до сих пор ни разу не пришел ко мне. Ну что ж, можешь отправляться к ней. Наш брак аннулируют, и ты будешь свободен. Мне ничего не нужно, я только хочу остаться одна. Пока я жила в деревне, все было хорошо. А теперь я не могу даже…
Баррет закрыл ей рот своими губами, тем самым прервав горестные причитания. Он обнял ее и посадил к себе на колени.
— Принцесса, для меня ты всегда прекрасна, как бы ты ни выглядела.
— Я тебе не верю, — сказала она. — У меня ужасный вид.
— Зачем мне целовать того, кто мне неприятен? — Пока Баррет покрывал ее лицо и шею короткими поцелуями, его пальцы погрузились в длинные волосы, струящиеся по спине.
— Баррет…
Люди всегда избегали к ней прикасаться, даже собственные родители. Сколько раз, вынужденная оставаться одна, она мечтала быть любимой! Сколько раз ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее, заставил почувствовать себя желанной и забыть о своих изъянах! Баррет дал ей это со всей определенностью. Впервые в жизни! Ручейки слез заструились еще сильнее.
— Принцесса, не надо плакать.
— Не могу поверить, что тебе хочется меня целовать. — Она закусила дрожащую губу и пристально взглянула в темную синеву его глаз.
— Я хочу тебя. Сейчас ты убедишься.
Он снова опустил ее на солому, не отнимая жадных губ. Его поцелуй становился все более настойчивым и страстным. Меган ощущала мускатный аромат лосьона и крахмальный запах сорочки. Казалось, они заполняли все вокруг, вызывая головокружение. Глубоко вдыхая в себя этот букет, она обняла Баррета за спину. Она была в упоении от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он никогда не переставал ее трогать.
Баррет быстро проник языком к ней в рот, одновременно лаская грудь. Меган стонала и выгибала спину.
— Сладкая… сладкая моя Принцесса, — забормотал он и поцелуями проложил дорожку вдоль ее шеи.
— Баррет… — взмолилась она.
Он стал совершать медленные волнообразные движения бедрами, будто танцуя. Его восставшая плоть, давившая жестко и настырно, продвигалась к самой сердцевине, дозволенной только ему одному.
Меган корчилась в сладкой агонии, побуждаемая неистовым желанием. Он снова поцеловал ее, нетерпеливо и страстно.
Меган выдернула сорочку из его брюк и, запустив под нее руки, принялась гладить обнаженную кожу. Кончики пальцев нащупали небольшие рубчики на спине. Тело Баррета слегка содрогнулось от вожделения.
— Прости меня, Принцесса, но я вынужден…
Меган почувствовала, как он пробил ее девственный барьер и замер. Несмотря на слегка саднящее ощущение, это было замечательное долгожданное мгновение. Наконец он был внутри ее, и она стала его женой. О таком она даже не мечтала. За всю жизнь у нее не было более близкого человека. И она обняла его так крепко, как только могла, чувствуя, что он проникает в нее все глубже.
— Будь я неладен, — простонал Баррет, — но, кажется, тебе хорошо. — Он снова поцеловал ее.
Они вместе достигли облегчения и вскрикнули одновременно. Баррет сделал последний рывок и поник, содрогнувшись.
— О Боже…
— Что-то не так? — спросила Меган, начиная приходить в себя.
— Все так, — прошептал Баррет. — Лучше некуда. — Он приподнялся и осторожно поцеловал ее в губы, словно смакуя их вкус.
— Я ничего не понимаю.
— Баррет! — рядом раздался голос лорда Кенсингтона.
— Проклятие!
Меган спешно поправляла на себе одежду. Он набросил на нее попону и подхватил на руки как раз в тот момент, когда на пороге появился его отец.
Лорд Кенсингтон стоял в развевающемся халате и сбившемся набок ночном колпаке.
— Вот вы где! — невольно вырвалось у герцога. Он взглянул на всклоченные волосы Баррета, солому, приставшую к его фраку, и глаза, в которых еще горело желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101