Пока шелк наработаешь, голым останешься, даже танцевать неудобно.— Поедем?! А разве тебе царь тоже вольную дал? Разве твой Гиви не знает, он один вольный, а все его родные — собственность Георгия? — волновался дед Димитрия. — Я согласен уйти, Димитрию сто монет царь подарил, как-нибудь устроимся. Лучше на голой земле, да свободным быть, семья наша небольшая. Но разве отпустит?— Хорошо иногда о свободе думать, — с досадой плюнул отец Ростома, — у тебя почти хозяйства нет. Одна корова и шесть хвостатых овец — большое хозяйство! А у меня после Иванэ первое хозяйство: пять коров имею, теленок растет, три коня, как ветер, пятнадцать курдючных овец, пятьдесят кур имерийской породы, двадцать гусей! Какой огород сделал, канавы провел, трех месепе имею, — все это бросай? Если даже отпустит, не пойду.— Человек всегда жадный. Вот Иванэ… Амши — богатая деревня, можно скот развести, дом хороший взять, почему не уходит? К сыну? А сын что, чужой? — нервно выкрикнул отец Матарса. — Пусть свободу даст, сейчас уйду с семьей, — повторил он страстно.— Подожди, накушаешься еще свободой. У Георгия всегда острый язык и твердый характер были, только раньше власти не имел.Как ни спорили, как ни решали, все получалось плохо. Царским крестьянам жилось лучше княжеских, но крестьянам мелкого азнаура приходилось впрягаться в ярмо для поддержания азнаурского достоинства своего господина. Не найдя выхода, порешили отдаться на божью волю и уныло разошлись по домам.Озадачена была и молодежь. В Тбилиси не задумывались над случившимся, но теперь растерялись. Как действовать дальше, как держаться с главарем неразлучной дружины, которому царь отдал в руки судьбу родных? Только Димитрий возмущался странным отношением к Георгию.— Ишаки! — горячился Димитрий. — Не знаете Георгия. Какой был, таким и останется.— Ты не понимаешь, Димитрий, у тебя прямой характер. Мы сами должны облегчить действия Георгия. Стесненный дружбой, он не сможет поступать с нашими родными, как, наверно, уже решил.— Плевать я хотел на богатство Шио, — возмутился Пануш. — Мне отца жаль, заплакал, думал — ему царь вольную дал… За сто монет выкуплю отца, уйдем, пусть мать и сестра пока останутся. Урожай снимем, продадим, мать и сестру выкупим, а зимой охотой можно жить, говорят, теперь зайцев много.— Счастливый, Пануш, отца гордого имеешь, — сокрушенно покачал головой Ростом, — я сегодня со своим поссорился: без хозяйства уходить не хочет.— Ростом прав, — прервал неловкое молчание Элизбар, — не будем мешать Георгию, уедем к Дато в Амши на несколько дней.— А я говорю, вы изменники, в такое время бросать друга, — горячился Димитрий, — можете ехать хоть в… ад, а я сейчас пойду к Георгию.— Иди, иди, — расхохотался Пануш, — вот Элизбар первый хотел представиться господину Носте, даже в дом не впустили. Так и ушел со своей вонючей травой, не увидев владетеля.— Шио дом не успел починить, может, потому не впустили, — серьезно добавил Гиви.Димитрий с изумлением смотрел на друзей.— Поедем, Димитрий, с нами. Что делать! Положение меняет людей. Георгий лучше других, но зачем заискивать? А если ты один останешься — смеяться будут, Димитрий хорошо свое дело знает, — убеждал Дато. — Я не владетель Носте, поедем ко мне.— Голову вместе с папахой оторву, кто про меня такое скажет — вскочил Димитрий. — Едем, пусть подавится своим Носте… Первый к нам приедет.— Вот слова настоящего азнаура, — рассмеялся довольный Ростом.Через полчаса, точно гонимые врагами, взмахивая нагайками, бешено мчались в Амши молчаливые всадники.
Георгий не сразу узнал голос отца. Сдернул с головы бурку, оглядел пустую комнату. Говорили у наружных дверей. Он не доверял ушам. Приподнялся на тахте, крепко потер лоб.— Зачем беспокоитесь, сборщик знает, сколько у кого можно взять. Правда, первое время больше возьмем. Раньше дом хотел чинить, теперь новый будем строить. Месепе много в Носте, пусть работают. Около церкви думаю строить. Вот Гоголадзе лес заготовили, возьмем его, пусть новый у Кавтарадзе достанут. Скоро зима, мы ждать не можем.Голос у Шио твердый, уверенный, чуствовалось презрение к соседу.— Гоголадзе богатые, могут купить, у них всего много, а у нас, сам знаешь, Шио, все сборщик отбирал, — плакался другой, — две овцы остались, если заберете…— Скучно тебя слушать, Захария. На сборщика жалуетесь, а сами в подвалах и ямах сыр прячете… Зачем хитрите, сам обойду. Что полагается господину — надо отдавать. Каждому его доля будет выдаваться. Сколько наработаешь, столько и получишь. Что тебе, Кетеван?— Вот, дядя Шио, ты велел белый мед принести, все собрали. Богом клянусь, больше нет.— Один кувшин? По-твоему, выходит, дядя Шио совсем дурак. Убирайся отсюда. Сборщик знает, как надо учить вас.Ошеломленный Георгий с трудом поднялся, хлопнул дверью и застыл на пороге. Черная комната была завалена резаной птицей, молочными поросятами, свежим сыром, взбитым маслом, упругими фруктами.С шумом распахнулась дверь. Георгий вышел на двор. Худенький старичок с проворством ребенка выскочил на улицу и скрылся за углом. Георгий смотрел во все глаза на отца, опьяненного счастьем и властью. Одетый в праздничную чоху, с затуманенными глазами, он был неузнаваем.Георгий понял: разговором делу не поможешь, надо немедленно что-то предпринять, на что-то решиться, но встревоженные мысли не находили выхода.— Где мать и Тэкле?— Жена гзири за ними пришла, ее девушки платье для Маро с Тэкле шьют, синее шелковое, твой подарок… Мерить пошли… Долго спал, дорогой. Маро не хотела уходить, ждала, когда проснешься, но жена гзири сказала, иначе к воскресенью готово не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192