и бом! все хуже! и хуже!.. голос сверху!.. из-под крыши… неожиданно! голос с верхнего этажа!
– Это ты, Лили? это ты?
Это она!
– Ну да! смотри-ка! я была у нас!
Я не могу встать!.. лежу… но узнаю ее!..
– Прыгай! прыгай! давай!
Она уже спрыгнула!.. в дырку! и весьма удачно!.. она здесь!.. а я ее не вижу!.. слишком много пыли!.. увидел!.. а Бебер! где Бебер?
Он спрыгнул вместе с ней!.. он трется об меня… мурлычет… Лили хватает его… удерживает на руках… силой…
– Пить хочешь, Лили?
– Ну конечно! конечно! И Бебер тоже!..
Беберу редко хочется пить… пусть высунет язычок…
– Оттав, нашел кран?
Оттав присоединяется к нам… больше не стучит… пришел со своими кастрюлями… весь белый с ног до головы…
– Наверху тоже нет воды? – спрашиваю я у Лили. – Как там наверху, Лили?
Хочу знать… все ли вылетело в окна?… она мне объясняет… прежде всего, окон больше нет!.. нет даже оконных рам!.. все улетело!.. наверху от мебели ничего не осталось! а седьмой рухнул на нас!.. целый пролет! весь седьмой… и все вывалилось на улицу! в момент сильного толчка! мы снизу видели весь этот «вещепад»!.. Лили внизу не было!.. но как ей удалось зацепиться! просто чудо какое-то! как ее не унесло со всем этим барахлом, жутко интересно!
– Ты где была, Лили!
– На крыше!
– А Бебер?
– Со мной! – объясняет она…
– Даже когда упали трубы?
– Да!
А как же пламя?… шрапнель? торнадо, самолеты?… она все это видела с крыши!.. все! абсолютно! она видела огненный язык в небе!.. тот язык, от Исси до Ля Шапель… потом я говорил… рассказывал, она повторяла… она точно не знала… по правде говоря!.. по правде говоря!.. она все еще была здесь!.. все еще!.. рядом!.. я держал ее за руку… в другой руке она держала Бебера… а на все остальное наплевать! черт!.. Оттав был тоже здесь… он потерял терпение!.. точно!.. он считал, что мы занимаемся пустой болтовней, а не делом!
– А ты что, знаешь, как спуститься? ты? бешеный! Я говорю с ним строго.
– Ты разворотил весь дом! доволен теперь, да? доволен? Я обвиняю его… вместо благодарности…
– Что делаем дальше? – спрашивает он… я ничего ему не отвечаю, думаю… вдруг подумал о нашей мебели!.. я видел, она валялась!.. внизу, в подъезде!.. из окна ничего не выпало!.. нет!.. мой черный стол?… я так им дорожил!..* может быть, он уцелел?… черт! дерьмо!.. я ничего не знаю!.. я заставляю себя…
– Лили, ты уверена в том, что говоришь? Уверена?
Она нервничает, немного… наверно, я ее встревожил? она находилась на крыше во время Потопа… и что?… это же катастрофа… с одной стороны – правда, с другой стороны – все это ложь!..
– Лили, а мои шприцы? ты не видела шприцы?
Оттав меня перебивает…
– Вы идете? да? так какого черта?
Грубиян…
Хоть я и лежал пластом, сознания-то я не терял!
– Заткнись, Оттав! Ты ни черта не понимаешь!
Не люблю наглость!..
– Мои шприцы, Лили?… ты не видела мои шприцы?
Я думаю о Дельфине…
– Не знаю, Луи!.. как ты себе это представляешь?…
– Где ты была, когда бомбили!
– На восьмом!.. потом мы поднялись…
– Еще выше?
– Да! Вылезли!
– Через слуховое окно?
– Да!
– Докуда вы дошли?
– До улицы Симон Леандр…*
– По крышам?… видела, как Лютри взлетели?
– Да, вчера вечером!
– Вместе с куполом?
– Да, Луи!
На все вопросы она отвечает «да»!.. Я готов избить ее!..
Вот так, лежу… сержусь, это все! злобы нет! хотя, это слишком… я дерьмо… дерьмо, там! На полу!.. она, она у меня мужественная, моя Лили!.. доказательство! доказательство!.. она противостояла циклонам… и каким циклонам! на крыше здания!
– Ты ушла с Бебером?
– А ты не видел?
Да, я видел!.. опять несу всякий бред…
– К счастью, ты самая гибкая!
Любезность… галантность…
Опять повторяюсь… вот уже четыреста страниц, как я то так, то этак описываю вам этот момент! долблю вам об этом! Лили – сама гибкость! как она танцует! я ее обожаю!.. это счастье, что у меня есть Лили, героиня моей книги! целой книги!.. скорее!
– Какое счастье, что ты такая гибкая!
Я болтаю вздор…
– Оттав! Оттав! скажи! хорошо, что она гибкая!
Я хочу, чтобы и он знал!
– Ну а ты как же? ты что? Фердинанд?
Я раздражаю его.
– Ты тоже акробат!
Хочу поздравить его!.. превосходный акробат, да уж! хочу, чтобы Лили понимала…
– Слушай меня, Лили! слушай!
А дикари внизу так вопят, чтоб заглушить их, я должен сорвать голос!
– Сброд! негодяи! Муссолини! нацисты! отбросы!
Как они орут!.. они поджидают нас!.. сучья свора! в подъезде!.. да, многообещающе… столпились там… ну и народ!.. ревут! не двигаются…
О, уже потише… минута спокойствия… Лили спрашивает, что у меня болит… я пытаюсь ей рассказать…
– Ты не видел! ты ничего не видел!..
Я путаюсь… и вообще, да что же это такое, они снова вопят… у меня тоже есть глотка!
– Подожди, малыш… что у тебя болит? где?…
– Везде, Лили!.. везде!..
– Голова?
– О, как обычно!..
У меня часто болела голова… она это знала, а если я ей расскажу еще и о своих ребрах!.. как Норманс меня пинал ногами!.. правда-правда!.. я смолчал…
– Луи, у тебя кровь течет!
Она замечает…
– Я ударился!
Она тоже поранилась, бедро, осколок стекла, она показывает… я бы хотел осмотреть ранку… не могу… руки дрожат… снова начинаю рассказывать все сначала… внизу орут… но как-то вяло…
– Если бы ты видела Оттавио!.. как он не боится высоты!.. это необыкновенно! ты видела этих дикарей?
– Да, дикарей? Кто это?
– Все!
Она ничего не понимает…
– А яму?
– Какую яму?
– Да лифтовую же!
Нет смысла настаивать!.. она же высоко, на крыше!.. она ничего не понимает… и тут к ней подскакивает Бебер! Лили хватает его на руки… он спасен!.. но ластится ко мне!.. он вырывается!..
– Бебер! Бебер!
Он уже далеко… где-то в глубине… он играется… такова уж его натура… ему скучно, он спасается бегством, удирает от нашей любви, чтобы поиграть…
– Оттав, хочешь, поймай его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110