Окровавленная Сара вытянулась на дорожке, всхлипывая в бесполезной молитве. Мужчина? Да, это был мужчина! О Иисусе сладчайший, пусть это будет неправда! Мужчина, красавец, с пронзительными угольно-черными глазами, с царственными манерами, с безупречной кожей, густыми черными ресницами, с ониксовыми кудрями, сделавшими бы честь любой женщине... мужчина... нет, только не это... мужчина ростом выше шести футов, широкоплечий, такой сильный, что поднял Армана, как младенца! Нет!
Ее вырвало. Сара вытерла рот и с трудом встала, цепляясь за землю. Подняла глаза к небу, потом к освещенному окну спальни дочери. Медленно войдя в дом, Сара протянула руку к телефону. Внутренний голос говорил ей, что за ребенком сегодня присмотрит Марлен. Марлен прекрасно обращается с младенцами – хорошая, верующая девушка.
А сейчас у Сары Ричардс есть дело, которое надо исполнить. То, которое она откладывала уже месяцами. Здесь требуется нечто большее, чем молитва. Ее муж – с мужчиной, и священнослужителям боль такой силы неподвластна. У старухи, той, что живет на краю болот, есть зелья и все прочее, чтобы исправить эту мерзость. А то, что Сара ей расскажет, останется между ней и старой колдуньей.
* * *
Три дня Сара сидела у окна в гостиной, пока пресвитеры держали молитвенные бдения у нее в доме. Юная Марлен привела их с собой, когда Сара позвонила в истерике и попросила ее посидеть с ребенком в такой глухой ночной час. Она сказала девушке, что мужа ее нет и не будет. Так чего же она еще могла ожидать? Если звонишь девчонке-подростку в такой час, она наверняка все объяснит матери, а та, естественно, позвонит другим прихожанам. А что еще ей делать, если беда стряслась в доме у главы церкви?
Но отчаяние не позволило Саре додумать все до конца. Если они считают, что он просто сбежал, – уже хорошо. Достаточный повод для старейшин организовать молитвенное ополчение: священник неизвестно где, его жена и ребенок брошены. Явная работа сил зла. Вот и все, что по этому поводу говорила Сара.
Она спала на кресле в гостиной, мучительно обдумывая свой план, не в силах вернуться в свою постель, не в силах заставить себя лечь хотя бы на диван. Она отказывалась есть, едва соглашалась на глоток воды, не шевелилась, только смотрела прямо перед собой. Кто знает, какую еще мебель осквернили в ее доме? С каждым днем черный мешок, который она спрятала в кладовой, все сильнее призывал ее взять дело в свои руки. Да, это будет гибель всего, во что она воспитана верить. Это будет оскорбление, брошенное в лицо Господа. Три дня, три долгие ночи обдумывала Сара соблазнительный выбор.
Она молча благодарила молящихся, что они снизошли к ее дому, но ни разу не произнесла этого вслух, только про себя. Никто из них не поднимал на нее глаза, и она ценила эту деликатность и возносила благодарственную молитву за то, что юная Марлен Стоун так хорошо ухаживает за ее девочкой, пока сама она ни на что не способна из-за нервного срыва.
Сара Ричардс понимала, что вычеркнута из жизни, и глаза ее смотрели в пустоту за окном. Но на третью ночь она уже знала, что должна сделать. Старейшины, сколько ни молились, так и не узнали, куда исчезла машина ее мужа или куда девался, кстати сказать, и он сам. Но старая провидица говорила о каком-то поместье, о плантации, дала направление и приметы, по которым идти. И она вооружится, возьмет с собой мясницкий нож, чтобы выправить неправедное, как только закатится солнце, – так советовала колдунья.
Не говоря ни слова, Сара встала, преодолевая слабость, оставляя воинов молитвы бормотать неустанно – ей это зрелище уже несколько надоело. Она заглянула в ванную, плеснула себе в лицо воды, украдкой вытащила из кладовой сумку, приготовленную втайне. Босиком, в халате, она выскользнула из дома и ушла в ночь без звука. Она вернет мужа – или погибнет.
* * *
Окруженная плакучими ивами, Сара стояла, глотая слезы, и разглядывала просторную усадьбу. Искусно сделанная чугунная решетка окружала балкон, идущий вдоль всего второго этажа. Высокие белые колонны встали по краям величественного входа в дом, к которому она осмелилась прийти. Испанский бородатый мох свисал с деревьев, и даже ни одной цикады не было слышно. Машина ее мужа стояла на дорожке – как и предсказала старуха. Рука Сары стиснула сумку, и ноги двинулись вперед, не спрашивая у мозга, огибая дом к задней двери – которая, к удивлению Сары, оказалась незапертой.
В жутковатой тишине дома Сара шла сквозь темноту. Деньги, власть... какие богатства обещал этот извращенный любовник ее мужу? Как мог человек, которого она любила всей душой и всем сердцем, так поступить с ней? Как мог он жить с этой ложью, позволить ей родить своего ребенка? Как мог он так поступить с грудным младенцем?
Слезы вновь полились у нее из глаз. Она любила Армана Ричардса с тех пор, как они были детьми, и не знала иного мужчины, кроме него.
Ноги несли ее по этому дому, и каждая комната заставляла ускорять шаг: она видела все новую и новую роскошь, но не того, кого искала. Сара взлетела по винтовой лестнице на верхние этажи, прислушиваясь, стараясь уловить страстные судороги своего мужа, но не слышала ничего. Все прекрасно обставленные комнаты были пусты. Провидица ошиблась. Армана здесь нет. Но ясно, что он был здесь недавно. Может, он и его дружок вышли в город или закрылись в другом приюте любви? Мысли ее обратились к дурному, и она увидела мысленным взором их обоих, обнаженных. Желчь обожгла горло, образ мужа вместе с этим соблазнительным мужчиной терзал душу. Нет! Этому надо положить конец! И есть только один путь.
Возможность, которую предоставляло их отсутствие, была идеальной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77