«Верь ему. Он не знал... Слоновая кость...»
Теперь до него вдруг с пугающей ясностью дошло, почему Деральце так неуверенно чувствовал себя во дворце в день Энкаинации — те странные, подозрительные взгляды, которые тот бросал на него по дороге на стартовую площадку. Леник знал об этом.
И если бы не Маркхем, Брендон тоже погиб бы вместе с другими в Зале Слоновой Кости.
Перстень Фазо жег ему палец. Брендон слепо уставился на него, вспоминая. Этот дурацкий разговор с Архонеей Инессет утром его Энкаинации, горечь, с которой он попрощался навсегда с Элерис, хоть она этого и не поняла...
«Прощай, Элерис. Мне казалось, это я выбрал опасность, не ты...»
Его затрясло от горечи и бессильного гнева, но он заставил себя смотреть и запоминать. С умыслом они пришли сюда или нет, глупцы или негодяи — а среди них хватало и тех, и других, — они никак не заслужили такой участи.
Он смутно заметил, что рядом с ним кто-то стоит; краем сознания понял, что это верзила Монтроз; услышал, не понимая, настойчивый писк своего босуэлла и такого же босуэлла на запястье у Монтроза. Пара дюжих рук вдруг сграбастала его под мышки и вышвырнула сквозь двери из зала. Он приземлился, больно стукнувшись боком, перевернулся и на четвереньках пополз обратно в Зал, и тут огромные двери захлопнулись прямо перед его носом, не дав ему дальше оплакивать погибших на этом месте.
Монтроз снова поймал его, схватив своими клешнями за запястья.
— Идиот! — свирепо зашептал тот прямо ему в ухо. — Не смей лезть туда! Этот уровень радиации прикончит тебя в два счета, дав напоследок помучиться — а у нас на «Телварне» нечем бороться с этой дрянью!
А потом — так же неожиданно, как и накатил, — шквал эмоций схлынул, оставив одну пустоту.
* * *
Ивард увидел, как Крисарх вдруг выпрямился, и огромный рифтер отступил от него. Потом он вытерся платком, который протянул ему Монтроз, и лицо его снова сделалось спокойным, только теперь Ивард знал уже, что за этим внешним бесстрастием таятся обычные эмоции.
— Прошу прощения, — пробормотал Крисарх. — Здесь проходила моя Энкаинация. — Он сделал еще один глубокий вдох, и лицо его перекосилось в горькой улыбке. — Если не считать того, что меня там не было. Я сбежал к вам.
— Что ж, повезло, — мрачно сказал Монтроз, похлопав по своему босуэллу. — Если верить этой штуке, тому, кто захочет поселиться в этом дворце, придется прежде снести к чертовой матери весь этот зал, а обломки запустить на солнце. Тут использовали какой-то жутко мощный источник радиации. Спасшихся быть не могло.
Ивард отвернулся от сожженного зала и от Крисарха. Почему-то смена полного самообладания горькой скорбью, а потом обратный переход потрясли его больше, чем картина разрушений.
Он обнаружил Грейвинг ползающей по полу и подбирающей с него драгоценные камни. Подняв взгляд, он увидел, что Локри продолжает ковырять статую ножом, подхватывая самоцветы побольше и не обращая внимания на мелочь.
— Тут есть вещи и получше, — сказал ей Ивард. Грейвинг показала ему полную пригоршню самоцветов.
— О, за это можно выручить неплохие деньги, если продавать не сразу, а понемногу. Так проще торговаться. — Она негромко фыркнула, мотнув подбородком в сторону Локри. — И потом, он все равно испортил статую.
— Ну и что? Чистюли могут позволить себе купить новую.
Грейвинг нахмурилась, и он понял, что ляпнул что-то не то.
— Можно, конечно, добыть еще камней, — сказала она. — Но вот другой такой уже не найти. — Она ткнула пальцем в статую, в царапинах от ножа и оспинах на месте камней.
— Ну и что? Эти богатые чистюли...
— Глянь, Ивард. — Грейвинг, поморщившись, сунула руку за пазуху и достала маленький, круглый серебряный предмет — что-то вроде потертой монеты.
— На вид не очень, — фыркнул Ивард, ткнув пальцем в лежащий у нее на ладони предмет. — За это много не дадут...
— Что бы ты понимал, — ответила она. — Это с Утерянной Земли.
Ивард поперхнулся и огляделся по сторонам на все экспонаты, мимо которых проходил. Какими бы дорогими и красивыми они ни казались, он знал, что любому предмету с Утерянной Земли просто нет цены.
— Да на это можно купить собственный корабль! — выдохнул он.
— Нет, не продавать, — твердо возразила она. — Понимаешь, Ивард? Такая только одна, и если она пропадет, то пропадет навсегда.
Ему ужасно хотелось спросить: «Ну и что?» — но он видел, что для нее это почему-то очень важно. Поэтому он просто пригляделся к этой штуке.
— Да тут птица!
Грейвинг улыбнулась совсем детской ухмылкой.
— Это мой символ, верно? — сказала она. — Я оставлю её себе насовсем.
Ивард подумал немного, и вдруг понял:
— Это вроде как моя летная медаль, да? Только ты ничего не сделала, чтобы её заслужить, — не удержался он от замечания.
К его удивлению, сестра мотнула головой.
— Крисарх дал мне обещание. Насчет Натсу. Их тоже всех освободят.
Она убрала медальон обратно в карман.
Несколько сбитый с толку таким поворотом событий, Ивард отвернулся и сделал неожиданное открытие:
— Эй, а тут еще камни!
Он решил помочь сестре собирать их — все равно к нему больше ничего не влезет. Он заметил, что капитан стоит недалеко от него; впрочем, Вийя не обращала на него внимания.
Грейвинг нагнулась подобрать несколько небольших рубинов, а Иварду показалось, что в углу за статуей что-то блеснуло изумрудным бликом. Он потянулся туда рукой и тут же, вскрикнув, отдернул ее: из угла на него прыгнула и обвилась вокруг запястья ярко-зеленая лента, напоминающая кусок медицинского пластыря.
— Уау! — воскликнул он. Лента щипалась, хотя не сильно. Но тут же он испугался сильнее, когда попытался отодрать ее, а она только туже стянулась на запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143