На такси.
Воронцов. Прелестно!
Бах. Нет, я отпустил его у поселка, оттуда пешком... за мной пусто.
Воронцов. Будем надеяться. Что ж, садитесь. Федя!
Ферапонтиков (входит). Ба, нежданный гость!
Бах. Здравствуйте, Федор Лукич... Вы тоже здесь?
Ферапонтиков. Пока все здесь, там никого нету.
Воронцов. Несите с Валентином что настряпали.
Ферапонтиков направляется на кухню. Итак?
Бах. Я прежде не говорил, но мое положение крайне осложнилось, Евгений Евгеньич. Нам с женой сделано предложение... чрезвычайно перспективная работа, громадный комбинат в Сибири... Сегодня предстояла встреча с будущим начальником... и одновременно вызов на допрос... Не пошел ни туда, ни сюда. Вместо этого вот - напился... И к вам... Вы должны помочь, Евгений Евгеньич! Я запутался в противоречиях, а вы опытны, хладнокровны... Назревает объяснение с женой. Если ничего не посоветуете - тупик. Признаться Маше - это... нет, немыслимо! Она человек глубоко принципиальный.
Воронцов. Печальное обстоятельство. Хорошо, что она в неведении.
Бах. Надолго ли... дойдут слухи. Как я смогу лгать ей в глаза?
Воронцов. Сможете, коли шкура дорога.
Появляются Ферапонтиков и Валентин с разной снедью.
Ферапонтиков. Чем прикажете потчевать, Борис Львович?
Бах. Если только коньяк и кофе...
Валентин уходит. Пауза. Бах пьет.
Евгений Евгеньич, что я скажу Маше, когда вернусь?
Воронцов. Борис Львович, вам бы подумать не о своих запутанных отношениях с женой, а о тактике на допросах. И в суде на скамье подсудимых.
Бах. Неужели ничего нельзя сделать?! Я готов на все,
только б уехать!
Воронцов. Вы под следствием. Кто вас отпустит? Ха!
В Сибирь...
Ферапонтиков. Сейчас с перепугу чего лишнего брехнуть - тут тебе и Сибирь. Милости просим, свезут на казенный счет.
Воронцов. Затвердите себе, как "Отче наш...": заготовки вывезены с завода по недосмотру. Это небрежность. Корыстных мотивов нет. Связей с приемщиками вторсырья нет. Местоположение городской свалки вам неизвестно. Фамилии Воронцова, Ферапонтикова и других слышите первый раз. Пока вы один - имеете шанс проскочить за халатность. В сочетании с кем бы то ни было получите групповое хищение. Вы поняли, Борис Львович?
Бах. Да-да, конечно. (Его постепенно "развозит".) А Маша купила чемоданы... Значит, в любом случае - суд?..
Воронцов. Собственно, чего вы ждали от визита ко мне?
Бах. Вероятно, чуда...
Воронцов. Польщен. Но я не волшебник. Федя, пора
ехать.
Ферапонтиков идет, за Валентином.
Вы безобразно раскисли, Бах. Бах. Не привык нить...
Появляется Ферапонтиков с Валентином.
Воронцов. Поезжай, Валя. Разумеется, один. Валентин. Само собой. (Берет Баха под локотьи уводит.)
Воронцов (Ферапонтикову). В таком виде ему домой нельзя. Или он у тебя протрезвится, или напои до бесчувствия и свези к Ларисе. Пусть вымажет его губной помадой и обольет духами, чтобы за километр бабой разило. Тогда ему с женой будет о чем поговорить, кроме Сибири.
Ферапонтиков. Сделаем. (Берет бутылку.) Покой
ной ночи, Евгений Евгеньич!
Сцена сорок шестая
На ночной улице останавливается машина Воронцова. Вылезает Бах, на нём виснет Ферапонтиков.
Бах. Пустите!.. Не могу больше, укачало...
Ферапонтиков. Борис Львович, голубчик...
Бах. Отвяжитесь от меня все!.. Мутит... Я пешком пойду...
Ферапонтиков. Глотните чуток, враз полегчает. (Сует бутылку.)
Бах. Не приставайте ко мне, Ферапонтиков, ужо наглотался... (Делает несколько шагов и обхватывает фонарный столб.)
Ферапонтиков. Куда вы такой пешком-то!.. (Питается подвести его обратно к машине, но тщетно.) Ну, ладно, ладно, подышите маленько... Подышите - и поедем мы с вами к Ларисе. Она женщина добрая, уложит баиньки...
Бах. Какая Лариса?.. Никакой Ларисы... Домой!
Ферапонтиков (возвращаясь к Валентину). Вот чего делать? Угодит еще в милицию, ляпнет спьяну... мало ли что, потом не расхлебаешь.
Валентин. Да-а... бросить нельзя.
Ферапонтиков. Сейчас бы на боковую, а тут с ним понижайся. Эх!.. Катись, Валя... Будем гулять, пока не прочухается...
Машина уезжает, Ферапонтиков возвращается к Баху. .
Ну, Борис Львович, давайте потихонечку-полегонечку... на ходу оно лучше.
Обнимает Баха за талию, медленно идут.
Почто так расстроились? Все перемелется - мука будет... Слушайте, чего Евгений Евгеньевич советует: ешь пирог с грибами, держи язык за зубами.
Бах. Отстаньте вы с прибаутками.
Ферапонтиков. В прибаутках, Борис Львович, тоже смысл. Народная мудрость.
Бах. Куда мы идем?..
Ферапонтиков. Домой... домой... Ногами-то путь не близкий.
Бах. Господи, Маша спросит... что скажу?!
Ферапонтиков. Гляжу, жену-то вы хуже тюрьмы боитесь! Баба должна мужа любить и уважать, а вы через свою только страдаете.
Бах. "Баба должна...". Да разве вы способны понять?! Именно потому, что любит и уважает... а!.. (Машет рукой.) Что
с вамп разговаривать?!
Ферапонтиков. Обижаете, Борис Львович. Выходит, вовсе Ферапонтиков без понятия? К вам по-дружески...
Бах. Федор Лукич, вы одиноки, а у меня семья. Семья! Домашний очаг... С Машей двадцать лет! Дети... и какие дети! Дочь - красавица... такая моя ласковая, такая любимица... У Мити в четырнадцать лет первый разряд по шахматам... мальчик редких способностей... Я - отец... И вот они узнают!..
Ферапонтиков. Оно конечно... огорчительно. Бах. "Огорчительно...". Непереносимо! Ферапонтиков. Мы, Борис Львович, словам не обучены, зато от сердца... (Вытаскивает бутылку.) Они уже вышли на набережную, идут вдоль парапета. Может, все-таки... а? Вас, смотрю, аж знобит. Бах колеблется, затем берет бутылку, делает, глоток, другой. Вот и хорошо, вот малость и отпустит. Когда душа горит - лишний градус на пользу... Теперь мы с вами прямиком вдоль да по речке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38