Скопин. При вас с грузчиками производился расчет?
1-й шофер. Гриша что-то дал, они, по-моему, зашумели, что мало... но боюсь соврать.
Скопин. Гусев возвратился с вами до конторы?
1-й шофер. Да, доехал.
Скопин. Он ничего не говорил о своем здоровье?
1-й шофер. Гриша-то?.. Нет.
Скопин. Не выглядел больным? Разговаривал связно?
1-й шофер (удивленно). Какой сейчас, такой и тогда был. Обыкновенный.
Скопин (Грише). Показания шофера не освежили вашу память?
Гриша. Мало ли кто что набрешет.
1-й шофер. Я брешу?.. А зачем ты на автобазу прибегал? (Скопину.) Ругался, что я в ГАИ все по правде открыл. Больной нашелся!
Скопин. Ах так? (1-му шоферу.) Спасибо, пока можете выйти. (В переговорное устройство.) Пригласите второго шофера.
Сцена семьдесят третья
Кабинет Скопина. Участники опознания те же, только Гриша сидит на другом месте и показания дает 2-й шофер.
2-й шофер. Какой же больной?.. Анекдоты рассказывал. Грузчиков материл... Разве ты болел?
Гриша (скромно). Бюллетень имеется.
Скопин. Гусев утверждает, что был с высокой температурой и действовал, как в бреду.
2-й шофер. В бреду?.. Тогда, товарищ полковник, мы все как есть в бреду...
Гриша. Ну, видно, уж делать нечего... Знал я про эти болванки. Пишите.
Сцена семьдесят четвертая
Конвоир приводит Гришу в камеру предварительного заключения, передает дежурному постановления об аресте.
Дежурный (Грише). Фамилия?
Гриша. Гусев.
Дежурный. Распишитесь в протоколе.
Сцена семьдесят пятая
Кабинет Скопина. Очная ставка между бульдозеристом и кладовщиком Мишей. Бульдозерист - коренастый, чубатый парень, сидит напротив Миши. Тот старается на него не смотреть. Бульдозерист. Думал, очной ставки испугаюсь? Все выложу!
Скопин. Прошу обращаться но друг к другу, а ко мне.
Бульдозерист. Осточертела уже ихняя шарага, товарищ начальник! Глаза бы уже не смотрели!
Миша. Они у тебя от водки сроду не смотрели!
Бульдозерист. Верно, пил с вами. (Скопин.) Пил с ними, чего скрывать. И утром поднесут и в обед... Нарочно разлагали!
Скопин. Отказались бы.
Бульдозерист. Как откажешься? Невозможно отказаться, даже и примета плохая.
Скопин. Не слыхал. Но вернемся к делу. Кто вам предложил зарыть отливки?
Бульдозерист. Да он же Помню, битый час стоял над душой - глубже, говорит, копай, глубже!
Миша. Он помнит! В стельку он был, товарищ полковник! Папу с мамой закопал бы - не заметил! Тебя насчет итого надо проверить. (Стучит пальцем по лбу.)
Бульдозерист. Себя проверяй! Если бы не помнил, как бы я их назад откопал? (Злорадно.) Вот в чем и штука, Миша, откопал я их нынче!

Сцена семьдесят шестая
Камера предварительного заключения. Перед дежурным, держа руки за спиной, стоит Миша.
Дежурный. Какая еще жалоба? Миша. Генеральному прокурору, министру юстиции и в "Известию"!
Сцена семьдесят седьмая
Кабинет Томина. Томин продолжает разговор с Во-лентином.
Томин. Вот так, Валя. Взвесь. Входит Кибрит.
Кибрит. Занят?
Томин. Как раз собирался сделать антракт. Человеку надо подумать. (Валентину.) Пошли, устрою.
Валентин и Томим уходят. Томин быстро возвращается. Взор страдающий.
Кибрит. Недавно от Пал Палыча. У него вдова Баха.
Томин. Паше достается...
Кибрит. Конечно, и ей тяжко. Проводит вечера на Павелецком мосту... И не верит, что он мог броситься. Знаешь, с такой убежденностью! Томип вздыхает. Шурик, я все думала, думала... А сегодня, когда отправляли экспертизы в прокуратуру, меня вдруг стукнуло!..
Томин. Ну?
Кибрит. Заявление Баха написано фломастером. Но, понимаешь, при нем были обнаружены две исправные авторучки - шариковая и перьевая. А фломастера - нет!
Томин. Выбросил... уронил... что угодно.
Кибрит. Впечатление, что он был всегда очень аккуратен. Даже черновик заявления не разорвал, не кинул - педантично положил в карман. И потом, подбирая образцы почерка, я видела много бумаг, написанных его рукой. Бах никогда не пользовался фломастером!.. Есть же люди, которые не любят их... Шурик, а если этот фломастер чужой?..
То мин присвистывает.
Томин. Идея богатая... Королевская идея!.. Но шатко, Зинуля, до предела. Не увлекайся.
Кибрит. Не могу. Увлеклась. Пойду к Скопину. Ты - нет?
Томи и. В качестве кого? Ты хоть причастна к экспертизам, а я? Просто друг, ходатай? Скопин этого терпеть не может...
Кибрит. Позвоню. (Уходит..)
Томин (в раздумье). Этой бы идее хоть какие-никакие ноги...
Сцена семьдесят восьмая
Кабинет Скопина. На допросе Моралёв.
Скопин. Подведем итоги, Моралев. За последние месяцы возле дома Баха несколько раз видели ЗИМ. Номер ребята не помнят, но помнят, что из автомашины выходил Борис Львович Бах, а за рулем сидел, по их выражению, "чернявый пижон". Вполне вероятно, что этого пижона они смогут узнать. Второе. Оба шофера точно излагают полученные от вас инструкции: найти кладовщика Гришу и делать, что он велит. Рабочие на свалке подтверждают, что погрузкой отливок командовал Григорий Гусев. Третье звено доказательств: на складе вы пошептались с приемщиком, и ваш груз отправился на весы вне очереди. Никто даже но заглянул в кузов, верно?
Моралев (выдержав нарочитую паузу). Эх, где наша не пропадала. Пусть хоть скидку сделают за чистосердечное раскаяние... Да, с Бахом был случайно знаком. Подвёз как-то в дождь, разговорились, он пожаловался, что брака у них много, порой ради чести цеха приходится даже выкидывать на свалку. Раз все равно выбрасывают, я решил использовать. Расчетов между нами никаких по было, ну, иногда выпивали по дружбе. Дальше. Кладовщика Гришу попросил сообщать, когда привозят такой металлолом. Раза три-четыре было. Грише давал по червонцу - он ведь помогал при погрузке, все справедливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38