Я не могу по памяти.Рэчел залезла в сумку какой-то авиакомпании и вытащила подсвечники. Один за другим она развинтила их, извлекла свитки, а детали подсвечников бросила обратно в сумку. Пергаменты она протянула Трэвису.– Положите подсвечники поближе к Дженни, – сказал он.– Это еще зачем?– Потому что ритуал не получится, если они останутся слишком близко к свиткам. На самом деле, лучше будет, если вы вообще развяжете людей и отпустите – вместе с подсвечниками. Чтобы их здесь вообще не было. – Ложь казалась настолько очевидной, что Трэвис испугался – не испортил ли он все, столь явно подчеркивая значение подсвечников.Рэчел уставилась на него, пытаясь сообразить, что к чему.– Я не понимаю...– Я тоже, – перебил ее Трэвис. – Но вся это – сплошная мистика. Не вам мне рассказывать, что демоны не особо подчиняются логике, – а тем паче если для того, чтобы их вызвать, брать заложников.– Это Дух Земли! Он не демон. И я буду использовать его силу во благо.Трэвис хотел было разубедить ее, но передумал. Жизнь Дженни и Эллиотов зависит от того, что Цап разыгрывает из себя доброго Духа Земли. Пока не окажется слишком поздно, то есть. Он свирепо взглянул на демона, и тот радостно осклабился в ответ.– Ну? – повторил Трэвис.Рэчел взяла сумку, отнесла ее вниз по склону и положила в нескольких футах от заложников.– Нет. Еще дальше.Она закинула сумку на плечо и прошла еще ярдов двадцать, затем обернулась к Трэвису:– Сюда?– В чем дело? – спросил Цап.Трэвис, боясь спугнуть удачу, кивнул, и Рэчел поставила сумку на землю. Теперь подсвечники оказались на двадцать ярдов ближе к дороге, огибавшей холм, – к той дороге, по которой поедет Август Рассол, когда тут фонтаном забьет дерьмо.Рэчел поднялась по склону.– Теперь мне нужны бумага и карандаш, – сказал Трэвис.– Они остались в сумке. – Рэчел снова спустилась к сумке.Пока она ходила, Трэвис один за другим поднял пергаменты на вытянутых руках, считая до шести прежде, чем опускать их на землю. Он надеялся, что камера Роберта стоит под нужным углом, и заклинания видно хорошо.– Вот. – Рэчел протянула ему карандаш и блокнот для стенографии.Трэвис уселся по-турецки на траву и разложил перед собой пергаменты.– Теперь сядьте и расслабьтесь, это займет некоторое время.Он начал с пергамента из второго подсвечника, надеясь выиграть чуть больше времени. Греческие слова он переводил по одной букве – сначала рылся в памяти, вспоминая, как они читаются, затем – что значат слова. Закончив первую строку, он вошел в ритм и постарался притормозить.– Прочти, что он написал, – потребовал Цап.– Но здесь же только одна строчка, – возразила Рэчел.– Читай.Рэчел взяла у Трэвиса блокнот и прочла:– Обладая Властью Соломона, я взываю к расе древних, что ходила по земле до человека... – Она остановилась. – Пока все.– Это не тот пергамент, – сказал Цап. – Трэвис, переводи другой. Если и на этот раз окажется не тот, девчонка умрет.– Это последний раз, когда я покупал тебе комиксы про Монстра-Печенюшку, чешуйчатый урод.Трэвис неохотно пошелестел пергаментами и принялся переводить то заклинание, что семьдесят лет назад произнес в часовне Святого Антония. * * * Перед Говардом Филлипсом на земле лежали два моментальных снимка пергамента. В блокноте он записывал перевод, а Август Рассол и Джан Ген Джан заглядывали ему через плечо. Роберт не отрывался от объектива.– Его заставили поменять пергаменты. Видимо, он начал переводить не тот.– Говард, а ты какой переводишь? – спросил Рассол.– Пока не знаю. У меня готово только несколько строчек. Этот кусок на латыни сверху, должно быть, просто обращение к читателю, а не само заклинание.– Ты не можешь просто пробежать по нему глазами? У нас нет времени делать ошибки.Говард прочел написанное.– Нет, это не то. – Он вырвал листок из блокнота и начал заново, глядя на второй снимок. – На этом, кажется, – два заклинания покороче. Первое – то, что дает силу джинну. Здесь говорится о расе древних. Которая ходила по земле еще до человека.– Это оно, – сказал джинн. – Переводи тот, на котором два заклинания.– Давайте быстрее, – шепнул Роберт. – У Трэвиса готово уже полстраницы. Гас, я поеду в кузове, потом соскочу и заберу сумку с подсвечниками. Они ярдах в тридцати от дороги, а я двигаюсь быстрее тебя.– Я закончил. – Говард отдал блокнот Рассолу.– Записывай на обычной скорости, – сказал Роберт. – А воспроизведем на ускоренной.Рассол поднес к лицу диктофон, держа палец на кнопке “запись”.– Джан Ген Джан, а так получится? То есть, записанный голос подействует так же, как живой, или нет?– Лучше всего допустить, что да.– Так ты не знаешь?– Ну откуда мне знать?– Роскошно, – вздохнул Рассол. Потом нажал кнопку и прочел в микрофон перевод Говарда. Закончив, перемотал кассету. – Ладно. Поехали.– Полиция! Никому не двигаться!Все повернулись на голос. На дороге у них за спинами стоял Ривера с 38-м калибром в руках. Стволом он водил по всей группе.– Всем на землю, лицом вниз!Все замерли на месте.– На землю, живо! – Ривера взвел курок.– Офицер, должно быть, это какая-то ошибка, – произнес Рассол, чувствуя, насколько глупо это звучит.– Лечь!Рассол, Роберт и Говард медленно и неохотно улеглись на траву. Джан Ген Джан остался стоять, матерясь по-арабски. Глаза Риверы расширились – над головой джинна замелькали голубые всполохи.– Прекрати, – велел Ривера.Джинн не обратил на него внимания и продолжал ругаться.– Брюхом вниз, ебучка!Роберт приподнялся на руках и огляделся.– В чем дело, сержант? Мы просто решили пофотографировать на пленэре.– Ага – именно поэтому у вас в машине лежит крупнокалиберная винтовка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70