— Не обижайтесь, ребятки. Я чумовой сегодня. Данута, вот что нужно сделать. — Он полез во внутренний карман, достал бумажник. — Вот это на квартальный взнос.
Он стал ей объяснять, куда и как платить за квартиру. Арон вмешался, предлагая, что деньги даст он, Данута робко сказала, что она работает (она устроилась в приемный пункт химчистки), что может платить сама — Никольский их грубовато отшил, объяснил, что кооператив — его, он никому пока что квартиру не дарит, он только просит Дануту об одолжении, подъехал бы сам, да все некогда… За этим «некогда» подразумевалось, что он и близко не хочет появляться там, около Дануты, и пусть у них не будет сомнения на этот счет.
— Спасибо, — прошептала Данута, опуская деньги в сумочку. И не поднимая глаз: — Благодарна вам очень… вы… такой друг… Таких люди мало имеют…
Ду-ше-раз-ди-ра-ю-ще! Никольского жалеют женщины! Что происходит с миром?!
Ждали Мэтра. Старый волк как будто чуял, когда предстать пред взоры собравшихся, — как раз в тот момент, когда уж начали волноваться — приедет? не приедет? не заболел ли? не позвонить ли ему?
— Бон суар, бон суар! — опираясь на палку, медленно входил он в залу. Его сопровождал служитель, который почтительно простирал перед ним отставленную длань, указывая путь, словно цель их долгого совместного шествия по ковровым лестницам и коридорам еще не приблизилась. — Благодарю, — с княжеской величавостью было сказано служителю, и тот, склонив голову, удалился.
Ничуть не стремясь к тому, без малейшего усилия Мэтр завладел всеобщим вниманием. Просто-напросто, коль он оказывался среди имеющих зрение, — смотрели на него; коль он оказывался среди имеющих слух, было естественно, что он говорил, а остальные слушали, и если тоже говорили, то в роли его партнеров по беседе, которую он сам искусно режиссировал. Он был здорово зол на Арона и коршуном на него напустился, тыча палкой ему в живот. Мэтр выговаривал Арону язвительно, воздерживаясь, однако, от любимых грубостей, но, поругавшись в меру, принялся, так сказать, «журить по-отечески», вызывая улыбки своим парадоксальным юмором. Прервав после одной из наиболее удачных шуток свой монолог, Мэтр огляделся и с нарочитой капризностью сказал:
— Позвольте, нас будут кормить? Я есть хочу!
Стали рассаживаться, и он еще погрозил Арону палкой:
— Не думай, что мой голод тебя спас. Берегись: насытившись, я не становлюсь добрее. Я еще поговорю с тобой всерьез!
— Я к вам присоединяюсь, — добавил Никольский. —Возьмите в союзники.
— Превосходно, — ответил Мэтр, — но с условием. Вы здесь знакомы со всеми? В таком случае, устройте, чтобы от меня ошуюю и одесную сидели наши милые женщины.
Его устроили между Верой и Варенькой.
— По традиции на столе должна лежать книга поэта. У тебя она есть, Арон?
— Одну минуту, — сказал Никольский и быстро вышел. Вернулся он, держа портфель.
— В гардеробе оставляли? — растерянно спросил Толик, когда Никольский уселся на свое место рядом с ним и открыл портфель. — А мой ни за что не принимали. Чуть не выгнали.
— Толик, Толик, — сказал Никольский с укоризной. — Побольше хамства — и все будет в порядке. Вот, — протянул он Арону пачку небольших книжечек. — Тут десять штук. Можешь дарить.
Все радостно зашумели. Вера зааплодировала, к ней присоединился Мэтр.
— Где ты их взял? — спросил Финкельмайер. С растерянной улыбкой смотрел он на книжку, непослушными пальцами переворачивал страницы.
— Манакин дал.
— Манакин? Ты видел Манакина?
— Ладно, ладно, потом, — отмахнулся Никольский.
— На стол ее, устройте на столе! — громко призывал Мэтр, потрясая книжкой. — Дорогая моя, — обратился он к Вере, — на эту вазу, среди гвоздик.
Узкая, высокая цветочная ваза превратилась в пьедестал, на котором и вознеслась книга, поставленная на нижний срез своих чуть раскрытых страниц. Красные и белые гвоздики окружали ее, и один из упругих стеблей оказался между страницами — цветок будто прорастал сквозь книгу.
Хлопнули одна за другой две пробки — Леопольд и Никольский наполняли бокалы шампанским, Мэтр начал говорить витиеватый тост, но неожиданно для себя расчувствовался, голос его дрогнул.
— Как ты вырос! С тех пор, в армии, десять лет назад, когда мы в первый раз увиделись. Ты помнишь? Мальчик, иди сюда, я тебя обниму, — сказал он совсем по-стариковски.
Арон, вскакивая, чуть не уронил стул… Мэтр тоже вставал, поворачиваясь лицом к подбегавшему Арону, и сцена объятий была трогательной до слез. Мэтр и утер под глазами платком, высморкался, поднял бокал. Все поздравляли виновника торжества и пили.
Арон ликовал: так удачно все шло! Чудесно, чудесно, что эти люди пришли, он любит сейчас их всех — и рыжего Виктора, с которым совсем незнаком, тоже любит; и Мэтра, который, конечно, становился вздорным, и его не всегда легко сносить, но который бывает так мил, когда ребячится и шутит; и Леонида! — любит, любит его, красавца, умницу, нахала, — в нем от породы исчезнувших (эполеты, пистолеты, ментик, пунш, дуэль, цыгане) или от породы грядущих (звездолеты, свет астральный, шлем, скафандр, бесконечность), и он здесь совсем одинок, хуже, чем одинок, потому что и Вера здесь — счастливая Вера! — и… Люблю, люблю Данушку; люблю, люблю Леопольда; люблю, люблю Леонида; лю-лю-ле-ле-ля-ле-о-лак — проходит Солнце неба середину…
Мэтр галантно развлекал своих соседок, причем Вареньку назвал он «боярышней» и только так обращался к ней. А разговор с Верой, которая быстро ответила ему на какое-то французское словцо и потом на расспросы Мэтра сообщила, что владеет итальянским, французским же — неважно, разговор с нею лихо и непринужденно перескакивал от русского — к французскому, от итальянского — к классической латыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174