Грязные носовые платки, воротнички и носки, видимо от скуки, он разметал по углам, и Лиз с отвращением запихала все в целлофановый мешок, чтобы отнести в прачечную.На столе среди пепла и просыпанного табака валялись вырванные из блокнота листки, на которых Хайд рисовал черной пастой смешные фигурки мужчин и женщин. В одной фигурке Лиз узнала миссис Смит, а две другие напоминали супругов из первого номера. Лиз сложила листки, смахнула пыль со стола и застелила кровать, где ночью мистер Хайд не иначе как сражался с противником. В комнату заглянула Ребекка:– Из четвертого тебе трижды звонили. Надо быстрей все делать… Пылесосом чистила ковер?– Нет.– Ну хорошо, потом. Иди в четвертый…Лиз взяла целлофановый мешок и спустилась в прачечную. Машины уже работали. Седая негритянка, следившая за стиркой, взглянув на целлофан, понимающе покачала головой.– Будь я его женщиной, я б ему показала! Подкидыш!..Почему мистер Хайд удостоился прозвища «подкидыш», прачка, наверное, не смогла бы объяснить, но слово это выражало у нее крайнее презрение.Лиз снова поднялась на второй этаж и постучала в четвертый номер. Ребекка предупреждала ее, что там живут молодожены. В отношении «молодого» воображение Лиз не рисовало определенный образ. Но «молодая» в ее представлении должна быть, естественно, молодой и излучать счастье. В подтверждение такого предположения на ее стук высокий голос тягуче протянул:– Входите…Лиз отворила дверь и уставилась на миссис и мистера Хэвиленд. Те почему-то стояли посреди комнаты, словно собирались уходить. Супруг, совсем мальчик, с румянцем во всю щеку, головой едва доходил жене до подмышек. Одной рукой он обнимал свою половину, что сделать при ее пышных формах было не просто, и смотрел на нее влюбленными глазами. Миссис Хэвиленд была не первой молодости и строга лицом. Лиз невольно подумала, что томный голос, разрешивший ей войти, принадлежал не женщине.– Доброе утро, – сказала Лиз.– Мы завтракаем здесь, – сказал мистер Хэвиленд, продолжая пожирать глазами жену. У него был высокий, мальчишеский голос.– Сейчас я принесу ваш завтрак, – сказала Лиз.Она прикатила Хэвилендам столик с едой. Супруги успели переместиться в постель и подложить под спины подушки. Мистер Хэвиленд взял тарелки с омлетом и сандвичами. Отломив кусочек сандвича, сунул его в рот жене, которая стала меланхолично жевать.Пятясь, Лиз выскочила из комнаты.– Все в порядке? – спросила Ребекка, когда Лиз появилась в служебном помещении и села позавтракать.– Он кормит ее омлетом с сандвичами.– А она его долларами, – сказала Бекки. Лиз недоверчиво подняла брони. – Да, да! Долларами, и большими. За такие деньги можно и кашкой покормить…Лиз вызвала в памяти влюбленные глаза мистера Хэвиленда. Не может быть! – думала она.– Что? – усмехнулась Ребекка. – Удивлена? Здесь и не такое встретишь.В комнате для работников отеля висело табло с лампочками. Под одними были начертаны цифры, под другими – буквы. Вспыхнули сразу две лампы: номер три и «С». Садовник встал из-за стола.– А это тебя, – сказала Ребекка, показывая Лиз на цифру три. – Иди. Потом доешь.Лиз отодвинула тарелку и отправилась к Хайду. Тот успел позавтракать и сидел за столом, рассматривая иллюстрированный журнал. Над столешницей возвышался его голый, красный от загара торс, увенчанный головой, напоминающей грушу регбистов. Груша Хайда была с облупленным носом и умными, маленькими, кабаньими глазами.– А!.. – приветствовал он горничную. – Это вы здесь хозяйничали?– Я не хозяйничала. Я убирала.– А почему я ничего не могу найти?Он пошарил глазами по столу, потом по комнате.– Если вы ищете грязные платки и носки, они в прачечной.Лиз инстинктивно испытывала отвращение к этому человеку и старалась не смотреть на него.– А где сигареты? – спросил Хайд.– Сигарет не было.– Они лежали на столе!– На столе лежали окурки.Хайд молча сунул руки в карманы и вытащил непочатую пачку.– Гм… Странно…– Очень странно. – Лиз не скрывала иронии. – Я могу идти?– Постойте!.. – Он закурил. – Вы новая горничная?– Да.– Прежняя… ее звали…– Нэнси.– Да. Нэнси.– Она уже не работает.Они смотрели друг на друга, соревнуясь, кто кого переглядит. Лиз повторила:– Я могу идти?– Так Нэнси не работает?– Нет.– Идите.Лиз вернулась в помещение для слуг. Ребекка была одна и убирала со стола.– Что ему понадобилось? – спросила она.– Не знаю.Лиз придвинула тарелку с недоеденным завтраком.– Ты с ним не очень. Поняла? – предупредила Ребекка.– Поняла. Он спрашивал, где Нэнси.– Нэнси сбежала из-за него. Приставучий, черт!– Пусть попробует! – мрачно сказала Лиз.Завтрак успел остыть, и есть расхотелось. Лиз налила себе кофе. Но едва поставила чашку на стол, как на табло засветилась лампочка под четвертым номером. Бекки сказала:– Опять тебя. Молодожены. Иди…Лиз вскочила злая, хлопнула дверью. Не постучав, ворвалась к Хэвилендам. Супруги продолжали пребывать в кровати.– Извините, что не постучала, – сказала Лиз. – Я очень спешила, думала, у вас пожар.Вызывающий тон ее говорил, что этого она как раз и не думала.– Кофе холодный! – капризно произнес молодой супруг Хэвиленд.– Это ужасно, – согласилась Лиз.Миссис Хэвиленд поднялась во весь рост. На ней была лишь длинная, распахнутая на груди шелковая блуза, и Лиз имела возможность рассмотреть короткие полные ноги и грудь, которая была очень неплоха, о чем миссис Хэвиленд, конечно, знала.– Принесите нам горячий, – сказала она вежливо, но холодно.Лиз унесла чашки. Ребекка ждала ее:– Что они хотят?– Горячего кофе.– Я сама отнесу, – сказала Бекки. – Я подогрела тебе завтрак. И возьми салат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48