Отец! Как же она забыла? Надо сейчас же позвонить ему и предупредить, что она не будет ночевать сегодня дома. Пусть не тревожится, что ее нет.— Кому ты звонишь? — поинтересовался Люк, заметив, что она снимает трубку с телефонного аппарата на ночном столике, и невольно улыбнулся при виде того, какие отчаянные старания прилагает при этом, чтобы избежать соприкосновения со все еще вибрировавшим свадебным ложем.Ну-ну. Пусть упорствует, хоть до второго пришествия, все равно никуда она от него не денется. Рассудок, может, и диктует ей держаться от него подальше, но тело велит совсем другое. Потому она так и шарахается от этой кровати. Боится, что он опять начнет ее соблазнять. Он, конечно, будет ее соблазнять. До победного конца. Пока она не окажется там, где ей и положено быть, — в его объятиях.— Я звоню отцу — сказать, чтобы не ждал меня сегодня домой, — ответила Хиллари и, полуотвернувшись от него, заговорила в трубку: — Папочка? Это я. Послушай, меня тут занесло в Гатлинбург. Я встретила давнюю приятельницу, и мы решили немного развеяться… Да, взбрело вдруг в голову, экспромтом. Мы давно не виделись, ну и…Видя, как Люк наставил уши и откровенно ловит каждое ее слово, Хиллари уже полностью повернулась к нему спиной. Публика ей ни к чему.— Что там у тебя? Какой-то шум, — заметил отец.Шум создавала вибрирующая кровать. Но не объяснять же отцу.— Шум? Это газировка, папочка, — нашлась она. — Телефоны-автоматы расположены здесь рядом с сатуратором.— Где ты остановилась? Поточнее. На случай, если понадобится тебя найти.Учитывая его здоровье, такой вопрос был весьма по существу, и Хиллари не сочла возможным на него не ответить.— Я ночую в мотеле Лил Абнера, папочка. Как ты там? Нормально себя чувствуешь? Лекарство не забыл принять?— Все хорошо. Не тревожься обо мне. Развлекайся в свое удовольствие. Тебе предстоит достаточно хлопот на новом месте.— Спасибо, папочка. До завтра.Едва повесив трубку, она сообразила, что, если отцу придется разыскивать ее, Хиллари Грант в мотеле Лил Абнера не обнаружат. Она снова взяла трубку и набрала регистратуру. После долгих гудков там наконец ответили:— Да?— Я попросила бы добавить еще одну фамилию к зарегистрированным вами за этим номером.— Каким номером?Хиллари наклонилась к аппарату посмотреть, не обозначены ли на нем нужные цифры, но оказалось, что нет. Вместо них там стояли два слова: «Поцелуй Венеры».— Свадебные апартаменты, — сказала она.— У нас таких номеров два, мадам. Вы в каком?— В «Поцелуе Венеры», — выдавила она из себя. — В том, где все время вибрирует кровать,— И к вам присоединяется кто-то еще?Вопрос прозвучал у портье так, как если бы они собирались предаться любви втроем — menage a trois.— Да нет! Просто я прошу приписать имя Хиллари Грант.— Нам придется взять дополнительную плату.— За то, чтобы приписать имя?— За третье лицо, — заявил портье.— Я же сказала вам: никакого третьего нет!— А… понял. Вы не миссис Маккалистер. Вы хотите, чтобы я изменил запись в книге на мистер Маккалистер и мисс Хиллари Грант.— Я и миссис Маккалистер — одно лицо. Просто запишите так: Хиллари Грант дефис Маккалистер.— Дефис Маккалистер? — повторил за ней портье. — Это кто? Еще четвертый?— Ну, хватит! — прошептала в сторону Хиллари и сунула трубку Люку, который, стоя рядом, трясся от смеха. — Держи! Ты выбрал эту берлогу, вот и объясняйся.Люк в два счета объяснился с портье. Конечно, сказала себе Хиллари, с Люком этот полудурок разговаривает по-человечески — как-никак разговаривает с мужчиной.Хиллари так и подмывало пнуть что-нибудь. И она дала себе волю. Пнула ногой вибрирующую кровать — и вибрация вдруг прекратилась.Вот так. Хоть с чем-то она справилась. Теперь ей не нужно смотреть на это укрытое красным атласом, корчащееся в Смертельных судорогах ложе. Уж конечно, она не станет делить его с Люком. Даже если придется спать на полу.— Ты чего? — спросил Люк, когда она достала пару тканых одеял с верхней полки стенного шкафа.— Устраиваю себе постель на полу, — ответила она с вызовом.Люк только пожал плечами и растянулся на обретшей теперь покой кровати.— Вольному воля.Она посмотрела на него так, словно не верила своим глазам:— И ты допустишь, чтобы я провела ночь на полу?— Где твоей душеньке угодно.— Настоящий джентльмен предложил: бы мне спать на постели.— Милости прошу. Предлагаю тебе спать на постели…— Благодарю.— …со мной. — Люк, приглашая, похлопал по матрасу.— С тобой? Об этом не может быть и речи.— Как знаешь. Желаю добрых снов. Ты постлала себе на полу, вот и спи там в свое удовольствие. Надеюсь, тут не водятся тараканы.— Как мило, что тебя это тревожит.— Пожалуй, они больше испугаются тебя, чем ты их.— Ты меня успокоил.— Крепкого сна, дорогая, — пожелал он. — И не давай себя в обиду клопам. Ну и тараканам тоже.Как только в комнате погас свет, целая симфония шуршащих звуков обступила Хиллари. Ей пришлось сжаться в комок, чтобы унять свое воображение, внушавшее, будто у нее перед глазами снуют полчища тараканов.На светящемся циферблате ее часиков было почти два часа ночи, когда Хиллари пришел в голову неплохой план. Люк — бегемот толстокожий! — спал как убитый. Маловероятно, что он проснется, если она тихонько встанет, уляжется в изголовье кровати и поспит там, спеленутая тонкими одеялами, словно мумия бинтами. Она проснется раньше Люка и переберется на пол, а Люк останется с носом.Беззвучно, как мышка, она накрутила на себя одеяла и прокралась к кровати, осторожно минуя туалетный столик — не хватало только споткнуться об него и сломать ногу.Приблизившись к постели, Хиллари замерла, проверяя, спит ли Люк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58