Чейз пожал плечами.
– Он это, полагаю, переживет. – Чейз протянул ей изящный бокал. – Надеюсь, ты понимаешь, что я его подговорил.
Она чуть не поперхнулась первым глотком шампанского, но, заметив смешинки в его глазах, расхохоталась.
– Ты подговорил Ники затащить меня в свое логово, чтобы потом потчевать шампанским? Ну, это вряд ли.
Брови у него чуть заметно приподнялись.
– Не веришь, что я способен использовать четырехлетнего малыша в своих планах соблазнителя?
Она устроилась в уголке дивана, поджав под себя ноги.
– Вовсе нет. Просто я думаю, что тебе не удалось бы заставить его заснуть по команде.
Чейз вздохнул и опустился рядом.
– Я так и знал, что ты не одобришь до конца мой замысел. – В его голосе зазвучала хрипловатая нотка. – Меня все это доводит до безумия, Аманда. Всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь, я хочу тебя все сильнее. – Кончиком указательного пальца он прочертил линию вдоль ее шеи, к самому уху.
Аманда не удивилась бы, если бы от этого прикосновения у нее на коже остались ожоги. Сердце отдавалось гулкими, почти болезненными ударами.
Не забудь только – никаких иллюзий насчет вечной любви , напомнила она себе. Если впереди у нее всего лишь неделя-другая мимолетного счастья, то она с радостью примет этот дар и будет помнить его вечно…
– Тебе не нужно строить никаких планов, Чейз. – У нее тоже сел голос, и, чтобы закончить фразу, ей пришлось откашляться. – Тебе только и нужно что попросить.
Аманда увидела, как засияли его глаза. Ладонью, скользнувшей по ее затылку, он притянул к себе ее голову. Он ничего не спросил – в этом не было необходимости. То, как он ее поцеловал, – и то, как она ответила, – заменило любые слова, и когда он тихонько помог ей подняться и повел к спальне, она ни мгновения не колебалась.
В мечтах она представляла себе любовь с ним. Но оказалось, что никакие мечты не идут в сравнение с реальностью. Она предвкушала нежную чувственность его ласк, но реальность превзошла все ее ожидания – таким жгучим был восторг, от которого загорался и стонал каждый нерв, каждая клеточка ее тела. Она надеялась, что он подарит наслаждение и ей, не только себе, но не могла вообразить, насколько сильным будет это наслаждение.
И даже когда пожар страсти начал стихать и она, обессиленная, рухнула в объятия Чейза, ее тело все еще сотрясали волны только что пережитых ощущений.
– О! – выдохнула она. У нее дрожал голос. – О, Чейз.
Чейз приподнял голову и улыбнулся. Глаза его блестели от эмоций, не совсем понятных ей. Это было больше чем удовлетворение, почти триумф…
– Да, – шепнул он. – Я чувствую то же самое. – Он сцепил свои пальцы с ее и прошептал прямо ей в губы: – Мэнди, ты сама-то знаешь, как ты прекрасна?
Она чувствовала себя прекрасной – в этом не было сомнений. Улыбаясь, она ответила на его поцелуй, потом еще на один и еще…
Она чуть было не сказала, что любит его. Непонятно, что ее остановило – самый крошечный, чудом сохранившийся остаток здравого смысла, а может, она боялась: не вызовет ли у него страха ее признание.
А позже, на рассвете, лежа рядом с ним, спящим, и разглядывая его лицо, она поняла, что ничего не добилась бы этими словами, кроме осложнения отношений. И ничего не получила бы, кроме боли.
Он лежал на боку, закинув одну руку на нее и запутавшись пальцами в волосах, потому что сон настиг его в тот момент, когда он перебирал пряди ее волос. Она не могла пошевелиться – не то чтобы ей уж очень хотелось изменить позу, но в таком положении она не могла даже голову повернуть, чтобы посмотреть на часы.
Она не знала, долго ли пролежала вот так, вспоминая и размышляя. Но решила, что близится рассвет. Эта мысль вырвала ее из умиротворенного состояния. Горничные вот-вот начнут работу… Или, не дай Бог, проснется Ники!
Она попыталась потихоньку высвободиться из рук Чейза, но едва приподняла голову, как он зашевелился и открыл глаза. На какую-то долю секунды ей показалось, что он ее не узнает. Но потом на его губах заиграла улыбка, рука напряглась, и он снова уложил ее рядом.
– Бежишь? – мягко спросил он.
– Я решила, что было бы глупо нарваться на кого-то из персонала, а если я полежу еще хоть чуть-чуть…
Он приподнялся на одном локте и взглянул на будильник.
– Еще совсем рано.
– Ну, не так уж.
– Только начало четвертого.
– Правда? – Она попыталась повернуться, чтобы увидеть часы. – А я думала…
Но его, похоже, нисколько не интересовало, что именно она думала. Он прильнул к ней поцелуем, и Аманда почувствовала, как вся она натягивается струной драгоценной скрипки, ожидающей прикосновения маэстро.
Из соседней комнаты раздался дикий крик Ники.
Она и раньше слышала его крики – крики злости и раздражения, но ни разу – ужаса. В мгновение ока она выпрыгнула из постели и сунула руки в рукава своего платья, в душе благодаря дизайнера, придумавшего такой удобный фасон. На ходу застегивая пуговицы, она распахнула дверь в спальню Ники.
Ей хватило того света, что проникал снаружи в окна комнаты. Ники сидел на кровати с широко раскрытыми глазами и искаженным от ужаса лицом и не узнал Аманду, даже когда она подлетела к нему. Она осторожно прикоснулась ладонью к его плечу, он не отпрянул, и тогда она его обняла.
– Ну-ну, все хорошо, Ники, – шептала она нежно. – Я здесь, с тобой.
В спальню вошел Чейз, на ходу завязывая пояс халата. Он пристроился на краешке кровати и молчал.
Напряжение внезапно отпустило тельце Ники, он обмяк у нее в руках, но все еще не проснулся. Впрочем, оно, может, и к лучшему, подумала она. Вдруг удастся его убаюкать, чтобы малыш даже и не вспомнил наутро об этом кошмаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55