– Значит, он уничтожил записи. Или встречался с ней в другом месте. Фотографировал ее в какой-нибудь студии, использовал офис в Брентвуде. Шона вся разоделась для того уик-энда, якобы проведенного дома. Только Минди не купилась на подобное объяснение и предположила очевидное: Шона поехала на свидание. Девушке было восемнадцать лет, она любила красивые вещи и открыто признавалась в своей тяге к зрелым мужчинам. Не нужно быть гением, чтобы использовать это. И есть еще одно, над чем бы следовало задуматься. Между исчезновением Шоны и смертью Лорен прошел год, но это вовсе не означает, что в промежутке не было других жертв.
– Я проверял, – сказал Майло. – Сразу после того, как ты рассказал мне о Шоне. Ничего похожего больше не случалось.
– Всякое бывает, – отозвался я. – Иногда происходит такое, о чем никто и не подозревает. Даже полиция. Особенно когда замешаны деньги.
Майло не ответил. Хотя и не стал спорить.
* * *
Мы вышли из медицинского центра и направились к месту, где оставили машину. Стоянка там была запрещена, и под дворником желтел штрафной талон. Майло скомкал его и бросил на заднее сиденье.
Я сказал:
– Нужно будет поговорить с матерью Шоны. По крайней мере она подтвердит или опровергнет информацию о том, проводила ли Шона выходные дома, в Санто-Леоне. Может, она все еще работает в "Хилтоне".
– Еще один человек, которого придется огорчить. Ладно, давай заскочим туда. Потом я поеду в Шерман-Оукс, повидаюсь с Джейн Эббот. Сегодня просто День матери.
* * *
Отель "Хилтон" находится в западной части Беверли-Хиллз, как раз в районе, где над Уилширом довлеет влияние лос-анджелесского Загородного клуба. От Вествуда мы добрались туда за пять минут. Менеджер по персоналу отеля был очень любезен, но чересчур аккуратен. Он несколько раз проверил информацию, перед тем как сообщить нам, что миссис Игер уволилась из "Хилтона" девять месяцев назад.
– Она не долго задержалась, – сказал Майло. – Были какие-то проблемы?
– Никаких проблем, – быстро ответил помощник менеджера, маленький дружелюбный человек по имени Эсай Вальпараисо, одетый в узкий коричневый костюм. – Мы не увольняли ее, она просто ушла. Здесь так и записано.
– Не знаете, где ее найти сейчас?
– Нет, сэр. Мы не следим за дальнейшей судьбой бывших работников.
– Чем она занималась, уборкой?
– Да, сэр. Была экономкой на первом этаже.
– Можно узнать ее последний адрес?
Вальпараисо положил руки на стол.
– Надеюсь, сэр, она не сделала ничего такого, что могло бы отразиться на репутации отеля?
– Нет, если только человеческое горе не отражается на вашей репутации.
* * *
– Кохран, дом тысяча двести, – прочитал Майло по листку, который дал нам помощник менеджера. – Минди называла тот же адрес.
Он проверил имя Агнес Игер по базе данных.
– Ни арестов, ни штрафов, ни нарушений. Правда, здесь стоит только адрес в Санто-Леоне.
– Может, она все бросила и вернулась домой?
Майло позвонил в справочную, чтобы узнать телефонный номер по адресу в Кохране. Оказалось, телефон по данному адресу не значится.
– Что ж, давай посмотрим на этот Кохран.
Под номером тысяча двести, к югу от Олимпика, на восточной стороне улицы, числилась белая оштукатуренная коробка на шесть квартир, украшенная узором из синих ромбов там, где краска еще не стерлась окончательно. Открытая стоянка, забитая старенькими седанами, и безупречно чистая земляная площадка на том месте, где планировался газон. На почтовых ящиках фамилии Игер мы не нашли и уже собрались уходить, когда чернокожий старик, который опирался на тонкую алюминиевую палку, служившую ему тростью, вышел из подъезда и окликнул нас.
Его кожа была баклажанного цвета, почти черная в тех местах, где на лицо падала тень от широкополой соломенной шляпы. Одет он был в выцветшую рабочую рубаху, застегнутую на все пуговицы, плотные коричневые брюки из саржи и массивные черные башмаки с начищенными до блеска мысами.
– Да, сэр? – сказал Майло.
Старик дотронулся до шляпы в ответ.
– Кто что с кем сделал, офицеры? – Его трость немного выгибалась вперед, когда он на нее опирался. Мы пошли к нему навстречу.
Майло ответил:
– Мы ищем Агнес Игер, сэр.
Потрескавшиеся серые губы раскрылись от удивления.
– Агнес? Это насчет ее дочери? Неужели что-то прояснилось?
– Вы знаете про ее дочь?
– Агнес рассказывала. Всем, кто хотел слушать. Я здесь все время торчу, так что много чего наслушался. – Опираясь на трость, он протянул мозолистую руку Майло, и тот пожал ее. – Уильям Педью. Я плачу закладную за этот дом.
– Детектив Стерджис, – представился Майло. – Приятно с вами познакомиться. Почему вы говорите о миссис Игер в прошедшем времени? Она уехала?
Педью сжал обеими руками палку. Солома на полях его шляпы кое-где разошлась, и солнце, пробиваясь сквозь щели, рисовало причудливые узоры на скулах.
– Она не по собственному желанию отбыла. Заболела. Девять месяцев назад. Или около того. Прямо здесь это и произошло. Моя племянница Тариана как раз приехала из Лас-Вегаса меня навестить. Она работает диспетчером дорожной полиции в утреннюю смену, поэтому привыкла рано вставать. В то утро она до рассвета проснулась и услышала шум из комнаты Агнес. Ее дверь находится напротив моей. – Медленно повернувшись, Педью показал на окна на первом этаже. – Агнес упала прямо на пороге. Дверь была открыта, рядом с ней лежала газета. Видимо, Агнес вышла, чтобы взять ее. Только-только зашла обратно и упала. Тариана наклонилась к ней, послушала и сказала, что Агнес дышит, правда, очень слабо. Мы позвонили в девять-один-один. Врачи определили, что сердечный приступ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129