– Я хочу быть откровенным, Шерил. Ваш деверь сказал мне, кто является собственником виллы.
– Какой деверь?
– Кент Ирвинг сказал, что он дядя Бакстера и Сейдж, из чего я сделал вывод, что он ваш деверь. Он дал мне визитку с названием корпорации "Дьюк" на ней. Я и не подозревал, на земле каких знаменитостей нахожусь.
Она нахмурила брови:
– Он не их дядя. Кент любит так говорить, потому что это проще.
– Что вы имеете в виду?
– Его жена, Анита, на самом деле приходится моим детям сестрой, сводной сестрой. А не тетей. Так что она мне падчерица, а Кент – пасынок. – Шерил хихикнула. – Странно, правда?
– Немного запутанно.
– Анита старше меня, а я – ее мачеха, каково? Только не смейтесь, ладно? Если я начну смеяться, кофе попадет мне в нос.
Положив очки на стол, она сверкнула сине-зелеными глазами.
– Все действительно очень запутанно. Иногда я сама не могу поверить, что нахожусь в центре этого клубка.
– Смешанные семьи. Сейчас такое сплошь и рядом.
– Наверное.
– Значит, Кент – их сводный брат. И работает на вашего мужа? Вы жена знаменитого Тони Дьюка?
– Уже нет. – Шерил заглянула в один из пакетов с покупками. Вынула красные бикини-стринги и показала мне. – Как вам?
– То немногое, что я вижу, мне нравится.
– Эх вы, мужчины. Совсем лишены воображения.
– Хорошо, – сказал я, закрывая глаза, – включаю воображение. То немногое, что я напредставлял, просто потрясающе.
Она засмеялась и бросила купальник обратно в сумку.
– Мужчины считают, что обнаженное тело лучше всего. Однако будьте уверены – немного одежды на теле смотрится куда сексуальнее. – Ее рука опустилась к чашке, потом изменила направление и легла на мою ладонь.
– Так вы – бывшая миссис Дьюк? – спросил я.
Она слегка хлопнула по моему запястью.
– Не говорите так. Я это ненавижу.
– Быть "бывшей"?
– Быть "миссис". Мне всего двадцать пять лет. Называйте меня Шерил. Или даже Сильвана. "Миссис" говорят только о старухах.
Она глубоко вздохнула, ее грудь неохотно приподнялась.
– Пусть будет Шерил, раз вы настаиваете.
Я допил кофе, пошел еще за одним и купил второй рогалик.
– Это вам.
– Нет-нет, – отказалась она и даже подняла ладонь в знак протеста. – Еще чуть-чуть, и я так раздуюсь, что меня придется до дома катить.
Правда, после глотка кофе она начала отщипывать крохотные кусочки, и скоро у рогалика уже не осталось верхнего слоя.
– Послушайте, – сказала Шерил, – я ведь даже не должна была говорить о них – об Аните, Кенте, Тони. Кстати, мы в разводе уже год, если вам интересно. И какого черта, никто мне не может указывать, что делать, верно?
– Верно.
– Что касается Тони, я все еще чувствую близость и нежность по отношению к нему. Он действительно великий человек, совсем не такой, какой вы думаете.
– А откуда вы знаете, как я о нем думаю?
– Ну, наверняка считаете, что он повернут на сексе и прочее. Вся эта грязь о пожилых мужчинах, которые женятся на молодых!.. Я по-настоящему любила его. И сейчас люблю. Просто теперь немного иначе. Он... – Шерил покачала головой. – Нет, на самом деле не стоит.
Я провел пальцем по губам.
– Я вовсе не выпытываю ваши секреты.
– Вы-то не выпытываете, а вот я болтаю. Но ведь это моя личная жизнь. Почему я всегда должна делать то, что говорят мне другие?
– Кто говорит вам, что делать? Анита и Кент?
Она снова взяла газету с кроссвордом, сосредоточилась на сетке, прищурилась.
– Буквы совсем крохотные. Наверное, мне нужны контактные линзы посильнее... Знаете, я думаю, этим бараном может оказаться архар. По-моему, я помню это слово по Аризоне. Как вы считаете, архар – это баран?
Она нагнулась вперед и протянула мне газету, ее грудь оказалась на столе.
– Похоже, вы правы, – ответил я. – Превосходно.
Широкая улыбка появилась на ее лице, когда я заполнял клеточки кроссворда, и на какой-то момент Шерил показалась совсем юной.
– Вы скорее всего очень умный, раз отгадываете головоломки. Мне нужно тоже попробовать, – сказала она, – чтобы хоть чем-нибудь занять голову. Иногда мне очень скучно, на вилле дел не слишком много.
– Серьезно?
– Знаю, знаю: райская жизнь, грех мне жаловаться... Только, поверьте, там действительно скучно. Есть теннисный корт, но я ненавижу играть в теннис в такую жару. Остается плавать. А сколько можно плавать, ездить в этой кабине вверх и вниз и смотреть на океан? Даже зверинец Тони и тот не радует. Да, в нем живут всякие редкие породы козлов, обезьян и других животных, зато дурно пахнет и шумно. Кроме того, я не люблю животных. И детям зверинец наскучил. Когда они не спят и играют, мне есть чем заняться, однако когда спят, как сейчас... Я хочу отправить их обоих в подготовительную школу, хотя пока не получается.
– Почему?
– Слишком много проблем: найти подходящую школу, решить, кто будет их увозить и привозить, удостовериться в безопасности.
– В безопасности? Вы имеете в виду телохранителя?
– Хотя бы найти место, где мы будем уверены в их безопасности. В Малибу много кинозвезд, которые отправляют своих детей в подготовительные школы, но мы хотим быть особенно осторожными.
– Разрешите задать личный вопрос?
– Я ведь могу и не отвечать на него, если не захочу.
– Верно, – согласился я. – Если вы уже год как развелись, то почему все еще живете там?
– Долго рассказывать. – Ее рука лежала на моей. – Я хочу отблагодарить вас за то, что вы сделали. Бакстер умеет плавать, и тем не менее это могло плохо закончиться. Не желаю, чтобы об этом узнала Анита, поэтому у меня есть еще один повод благодарить вас – за ваше молчание.
– Без проблем.
– Чем вы зарабатываете на жизнь?
– То одним, то другим. У меня есть кое-какие инвестиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129