Каяки! Маски и костюмы для подводного плавания!
Прохладительные напитки!
Я пошел дальше вдоль изгороди из шиповника. На пляже стояли пять ярко-синих пластиковых будок, на трех написано "М", на двух других – "Ж".
Я направился к пирсу Райской бухты. Несколько штормовых сезонов назад кое-какие конструкции разрушились, а выступающую часть смыло в океан. Пирс так и не восстановили. Теперь жалкие остатки железобетона, словно осужденные и приговоренные, были скованы цепью и походили на белый скелет. Пирс тоже служил приютом для галдящих чаек и одного величаво-горделивого пеликана, который сторонился шумных соседей.
Неожиданно яркий свет ударил мне в лицо, заставил прищуриться и надвинуть на глаза бейсболку. Серые облака изменили направление и поплыли в сторону Японии, оставляя за собой бледно-розовые следы, сквозь которые и пробивались лучи солнца. Будто рассвет решил наступить в полдень. Солнечное сияние казалось блестящим и почти жидким.
Даже грязная и заброшенная, бухта оставалась великолепной. Размышляя о том, какое богатство попало в руки Тони Дьюка и его соседей, я шел по побережью, надеясь получше рассмотреть владения местных жильцов. Но береговая линия резко поворачивала, и мне удалось увидеть только один дом – сооружение из стекла и дерева на сваях, приземистое и агрессивное, по форме напоминающее облако.
Звук открывающейся двери со стороны уборных заставил меня обернуться, а затем чей-то голос вопросил:
– Неплохо, правда?
В нескольких футах позади стоял жилистый человек с загоревшим лицом, поросшим щетиной. На нем были только мешковатые красные шорты, в руках он вертел цепочку для ключей. Мужчина был худощав и невысок, вены на руках вздулись, а колени деформировались от солевых отложений. Выглядел он лет на сорок, может, чуть старше. Жесткие, обесцвеченные перекисью, но с темными корнями волосы торчали над узким лицом, словно терновый венец. Острый крючковатый нос был намазан белым кремом от загара. На дряхлеющей шее висело ожерелье из ракушек. Щетина на подбородке выглядела такой же белой, как и крем на носу.
– Осматриваете космический корабль? – спросил человек, кивнув в сторону дома на песке. – Знаете, кому он принадлежит?
– Кому?
– Дэйву Деллу.
– Телеведущему?
– Не только. Этот парень начинал диск-жокеем на радио, купил участок в Малибу чуть ли не при Линкольне, лакомый кусочек себе отхватил. Он, кстати, в партнерстве с теми хлыщами, что затеяли все это. – Мужчина махнул рукой в сторону перестраиваемого ресторана. – Все они дельцы, бизнесмены.
– Неплохое вложение капитала, – прокомментировал я.
– Ради этого и живут – им надо все больше, и больше, и больше. Прикарманивают чужие денежки. – Незнакомец засмеялся. – Дело в том, что, кроме Делла, остальные построили дома на скалах, у большинства даже песчинки на участке не найдешь. У них из окон вид на Китай, а пляжа настоящего нет. Все из-за формы Райской бухты. Даже тем счастливчикам, у кого появляется тонкая полоска берега у воды во время отлива, остается только сидеть и смотреть, как денежки утекают в океан. Потому что весь чертов пляж исчезает.
– Неужели?
– Точно. На несколько дюймов ежегодно, может, и больше. Вы разве не слышали?
– Что-то припоминаю, – ответил я. – Глобальное потепление и прочее. Только я думал, это неправда.
– Еще какая правда. Глобальное потепление, Эль-Ниньо, Ла-Нинья, Ла-Кукарача, озоновые дыры и так далее.
Мужчина покачал головой. Его волосы были насквозь просолены и почти не шевелились, когда он смеялся.
– Такие лентяи, как я, получают шикарные пляжи бесплатно, пока богатеи держатся за свои постепенно исчезающие полоски берега... Вы что, заплатили за проезд сюда двадцать баксов? Карлтон не сказал, что все закрыто?
– Сказал, но я все равно хотел посмотреть. – Я показал на побережье. – Несмотря ни на что, здесь красиво.
– Да. – Незнакомец лукаво ухмыльнулся. – Вы меня надуваете. Карлтон больше ни с кого не берет денег. Он и другие обитатели трейлеров напуганы тем, что натворили с "Долларом". Не могу сказать, что я их виню. Поэтому Карлтон пропускает всех бесплатно. Все равно желающих не особо много. – Он пожал плечами, и ожерелье на шее слегка зазвенело. – Прошли те времена, когда тут на парковке свободного места было не сыскать. И рекламные ролики постоянно снимали. Сейчас здесь царство тишины, и меня это устраивает. Все меняется, все суетятся, однако в итоге все умирают. Ну, до свидания. Продолжайте наслаждаться видом.
Когда он собрался уходить, я сказал:
– Я слышал, в одном из этих домов на скалах живет Тони Дьюк.
Мужчина повернулся ко мне.
– Да, тут много голливудских дармоедов обитает. – Он почесал подбородок, посмотрел на солнце. При хорошем освещении я рассмотрел небольшую язвочку под нижней губой. На лбу тоже блестело несколько гнойников. – Особняк Дьюка через пять домов отсюда. Я проплывал мимо него несколько раз – хотел увидеть девчонок, которых он там держит. Но мне не повезло.
– Сочувствую.
Он фыркнул.
– Да какая разница?
– А как вы узнаете его дом?
– Запросто. Сам дом с моря не видно, он расположен дальше на берегу, как и у многих. Зато у Дьюка со скалы свисает деревянный лифт на тросах, который ездит вверх-вниз. У всех остальных ступеньки, а у него – такая конструкция. Наверное, он не шутил, заявляя, что намерен тратить калории только на девочек, а не на ходьбу по ступенькам. Прикольная штука эта машинка. Только я никогда не видел, чтобы ее использовали.
– Фуникулер, – кивнул я.
– Вам лучше знать. Другие тоже стараются попасть туда, вплавь и на каяках. Хотят посмотреть, что там происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129