Нав
ерное, ни одна из них, ни женщина, ни кошка, не хотели лицемерить. Я не думаю,
что Люси стала причиной отъезда Лулу, черт, я знаю, что это не так, но уверен
, что Люси помогла Красотке-Лулу принять окончательное решение. Домашни
е животные живут долго, вы знаете. Поэтому подарок, который я преподнес же
не на вторую годовщину нашей свадьбы, мог стать соломинкой, переломившей
спину верблюду. Скажите это дорогой Эбби!
Особенно доставала Лулу кошачья болтовня. Она терпеть этого не могла. Ка
к-то вечером Красотка-Лулу говорит мне: «Если эта кошка не перестанет мяу
кать, я запущу в нее энциклопедией».
«Она не мяукает, Ч отвечаю я. Ч Болтает».
«Ладно, тогда я хочу, чтобы она перестала болтать».
И тут же Люси запрыгнула мне на колени и перестала мяукать. Тихонько сиде
ла, только откуда-то из горла доносилась едва слышное мурлыканье, от удов
ольствия, потому что я чесал ее между ушами, как ей нравилось. В этот момен
т я случайно поднял голову. Лулу тут же уткнулась в книгу, но на мгновение
я перехватил ее взгляд. И увидел в нем жгучую ненависть. Не ко мне. К Суке-Лю
си. Запустить в кошку энциклопедию? По ее взгляду чувствовалось, что она с
удовольствие засунула бы Люси между двух энциклопедий и попрыгала бы на
верхней, выдавив из бедняжки кишки.
Иногда Лулу приходила на кухню, заставала кошку на столе и сгоняла ее. Как
-то я спросил ее, видела ли она хоть раз, чтобы я сгонял Френка с кровати. Он
часто туда залезал, только на ее половину и уставлять завитки белых воло
с. Едва я произнес эти слова, Лулу ухмыльнулась. Вернее, оскалилась. «Если
попытаешься, то останешься без пальца, а то и без трех», Ч говорит она.
Случалось, что Люси действительно превращалась в Суку-Люси. Кошки легко
поддаются переменам настроения, иной раз в них просто вселяется бес. Люб
ой, у кого жила кошка, вам это скажет. В такие моменты глаза у них становятс
я большими, загораются, хвост поднимается трубой, они начинают носиться
по дому. Бывает, поднимаются на задние лапы, передними машут перед собой, с
ловно сражаются с кем-то, невидимым человеческому глазу. Люси такое выки
нула, когда ей исполнился год… где-то за три недели до того дня, как я верну
лся домой и не нашел там Красотку-Лулу.
Люси выбежала из кухни, заскользила по деревянному полу, перепрыгнула че
рез Френка и полезла по занавеске в гостиной. Само собой, оставляя дырки о
т когтей. Угнездилась на карнизе, оглядывая комнату синими глазами, боль
шущими и дикими, а кончик ее хвоста мотался из стороны в сторону.
Френк только раз подпрыгнул от неожиданности и вновь улегся мордой на шл
епанец Красотки-Лулу, но саму Лулу, которая зачиталась книгой, кошка пере
пугала до смерти, и когда она посмотрела вверх, на Люси, в ее взгляде вновь
читалась неприкрытая ненависть.
«С меня хватит, Ч отчеканила она. Ч Это уже переходит все границы. Мы дол
жны найти хороший дом для этой маленькой синеглазой сучки. А если нам не х
ватит ума, чтобы сбыть кому-нибудь чистокровную сиамскую кошку, придетс
я сдать ее в питомник. Я ее проделками сыта по горло».
«Это ты о чем?» Ч спрашиваю я.
«Ты что, слепой? Ч отвечает она мне. Ч Посмотри, что она сделала с занавес
ками. В них теперь больше дыр, чем в решете».
«Ты хочешь посмотреть на занавеску с дырами? Так чего бы тебе не поднятьс
я в спальню и не взглянуть на ту, что с моей стороны кровати? Внизу дыр выше
крыши. Занавеска вся изжевана».
«Тут другое, Ч она сверлит меня взглядом. Ч Тут другое и ты это знаешь».

Ч Но в этом вопросе я не собирался ей уступать. Не собирался, и все тут. «Ты
говоришь, что тут другое, только по одной причине. Ты любишь пса, которого
подарила мне, и не любишь кошку, которую я подарил тебе. Но вот что я вам ска
жу, миссис Девитт. Если во вторник вы отведете кошку в кошачий питомник за
то, что она подрала занавески в гостиной, гарантирую вам, что в среду я отв
еду пса в собачий питомник за то, что он сжевал занавеску в спальне. Это по
нятно?»
Она посмотрела на меня и заплакала. Бросила в меня книгу и сказала, что я м
ерзавец. Злобный мерзавец. Я попытался взять ее за руку, чтобы она задержа
лась и дала мне возможность помириться с ней, если была возможность поми
риться, не сдавая своих позиций, а в этот раз я сдавать их не собирался, но о
на вырвал руку из моих и выбежала из гостиной. Френк побежал следом. Они по
днялись наверх, дверь спальни с треском захлопнулась.
Я выждал полчаса, чтобы она успокоилась. Потом поднялся наверх. Наткнулс
я на закрытую дверь. Когда начал открывать ее, дверь уперлась в лежащего н
а полу Френка. Я мог бы сдвинуть его, особого труда это не составляло. Но он
зарычал. Злобно зарычал, друзья мои, мурлыканьем там и не пахло. Если бы я в
ошел в спальню, уверен, что он попытался бы вцепиться в мое мужское достои
нство. В ту ночь я спал на диване. Первый раз.
Месяцем позже, даже раньше, она уехала.
Если Л. Т. правильно рассчитывал время (а обычно так и случалось, сказывала
сь долгая практика), именно в это время раздавался звонок, извещающий об о
кончании перерыва на «Мясоперерабатывающем заводе Геппертона» в Эймсе
, штат Айова, отсекая вопросы новичков (ветераны знали эту историю… и пони
мали, что вопросов лучше не задавать) насчет того, помирились ли Л. Т. и Крас
отка-Лулу, если нет, знает ли он, где она сейчас, и, самое главное, по-прежнем
у ли она и Френк неразлучны. Но звонок, возмещающий об окончании обеденно
го перерыва Ч лучший способ отсечь неприятные вопросы.
Ч Эта история, Ч говорил Л. Т., укладывая термос в сумку, поднимаясь и пот
ягиваясь, Ч позволила мне сформулировать Первый постулат теории домаш
них любимцев Девитта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9