Старейшина с отличительными знаками садовника наблюдал за погрузкой. Охотников сменили ученики, укатившие коляску. Возбужденные стражи еще некоторое время взволнованно щебетали, обсуждая столь исключительное событие, а потом попрыгали с террасы, развернув крылья навстречу восходящим воздушным потокам. Повозка же покатилась по тщательно отполированному полу наклонного коридора, освещенного спиртовыми лампами. По желобу вдоль одной из стен журчал ручей. Коридор закончился пещерой с высоким потолком, частично открытой небу. Из нее открывалась прекрасная панорама голубого неба и речной долины. Виднелась и еще одна платформа лифта, нависающая над бездной. Ее поддерживали цепи, для которых в скале были вырублены отверстия. Из полукруглого окна в стене слышались металлический лязг и шипение пара, работу лифта обеспечивали несколько мастеров под командой начальника. Повозка выкатилась на залитую солнцем платформу, и по знаку, поданному садовником, платформа мягко опустилась.
Пройдя несколько уровней, лифт наконец-то остановился на конечной станции, хотя до реки еще оставалось несколько десятков метров. Коляску втащили в следующий коридор и покатили по туннелю. Обитатели скал, сгрудившиеся у стен, с любопытством наблюдали процессию. Опустившись еще на несколько уровней, они достигли нижнего. Здесь пещеру заполняли теплые и густые клубы пара, а где-то совсем рядом журчала невидимая река.
ГЛАВА 16
ВОССОЕДИНЕНИЕ
Было еще темно, когда Буккари проснулась. Немного полежав, поняла, что уснуть уже не удастся, вылезла из спального мешка, захватив ботинки и одежду, и выбралась из палатки, которую делила с Ли. Сырой и прохладный утренний ветерок просочился под термальное белье, и Буккари поежилась. Она присела на корточки у костра, где еще тлели угли, подбросила хвороста: мокрые от росы ветки зашипели, но пламя занялось, разбежалось огненными языками, она подбросила еще две охапки — костер запылал вовсю, посылая волны тепла. Отступив на пару шагов от пышущей жаром пирамиды, лейтенант повернулась спиной, с наслаждением чувствуя, как из усталого тела уходят холод и беспокойство. В безлунном небе сверкали бриллиантовые ожерелья созвездий, подмигивали и танцевали звезды; казалось, огромное, роскошное платье из черного бархата, усеянное блестками, плывет над ней в неуловимом ритме не слышимой ею мелодии.
Согревшись, она присела на вязанку дров, спиной к огню, и принялась зашнуровывать ботинки. Какое-то движение привлекло ее внимание — клапан палатки Шэннона шевельнулся, из нее наружу высунулась и тут же исчезла рука, а следом появился и человек. Фигура выпрямилась, голова повернулась вправо, потом влево… Да это же Доусон! Младший офицер накинула капюшон, застегнула молнию комбинезона и осторожно направилась к своей палатке. Путь ее лежал мимо костра. Буккари отвернулась, но Доусон заметила ее и без колебаний подошла.
— Доброе утро, лейтенант, — шепнула она и присела рядом, наклоняясь к огню. Лицо ее показалось Буккари усталым, но глаза сияли.
— Доброе утро, Доусон, — ответила Шал, не зная, какаю тактику избрать: рассердиться или показать безразличие, хотя чувствовала другое — зависть.
* * *
Утро выдалось тихое и холодное, палатку покрыла тонкая корочка мороза. Татум выкатился из мешка, ожидая увидеть край плато и далекий пейзаж. Вместо этого — стена тумана, но не сплошная, а сплетенная из отдельных, мягко струящихся вверх потоков. Клочки этого нежного прохладного пара плыли у него над головой, поднимаясь и таинственно растворяясь в небе. Неподалеку топтался Пети, ему выпала утренняя смена. На востоке вставало солнце, его еще слабые лучи с трудом пробивали сероватый занавес. Татум обернулся — из мешка выползал Джонс.
— О, Боже! — умиленно произнес боцман. — Как в сказке!
— Хороша сказка! — ответил подошедший Пети. — Для сказки чертовски холодно. Давайте-ка разведем костер и приготовим что-нибудь на завтрак.
— Надо поторопиться, — заметил Татум. — Шэннон приказал вернуться к завтрашнему закату, а нам еще надо обойти приличный участок. Должен же где-то быть спуск.
Пока они ели, солнечное тепло разогнало туман, и когда астронавты тронулись в путь, над краем плато висели лишь редкие клубы. Татум шагал легко и пружинисто, гораздо хуже было стоять над краем пропасти и смотреть вниз — у него кружилась голова.
Примерно через час Татум заметил в небе парящих существ, вначале лишь черные точки в бесконечной синеве. Группа шла на юго-запад, огибая плато.
— Вряд ли сегодня что-то увидим, — сказал Татум, поднимая голову.
— Но все же лучше, чем сидеть у костра и сосать палец, — отозвался Джонс. — Я бы с удовольствием еще поиграл в бойскаутов.
Татум рассмеялся.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда пойдет дождь или кончится вода и пища.
— Это меня не беспокоит, — ответил Джонс. — Иначе я не был бы на флоте. Я крепкий парень.
— Ты бы никогда не прошел тест по физподготовке, — поддел его Татум.
— Что… ты имеешь в виду? — обиделся боцман.
— Ты, конечно, умеешь завязывать шнурки или что-то там еще техническое, то, что требует мозгов, — пояснил Татум, поднося к глазам бинокль.
— Что-то я не замечал, чтобы у тебя возникали сложности со шнурками. — сказал Джонс.
— А я их никогда не развязываю. Это за меня делает Сарж. Вот почему он сержант. Чтобы научиться, ему потребовалось двадцать лет.
Шедший позади Пети рассмеялся, имитируя осла.
Так они и шли, почти не умолкая, поддевая друг друга.
— Река! — закричал Пети, указывая вперед. — Вон там!
Они подошли к небольшому потоку, спадающему вниз с плато.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79