— А ну, подходи! — заорал он страшным голосом по-русски, размахивая тяжелым клинком. — Подходи, кому жизнь дорога!
Краем глаза он увидел, как австралиец упал, сбитый кинувшимся ему в ноги бандитом, как на него навалились сразу трое.
— Стойте!
Голос Элинор был тверд и властен. От неожиданности все замерли. Толстяк, видимо главарь банды, покачнулся, как от Удара. Элинор медленно вышла из машины.
— Мадам… — растерянно выдохнул толстяк, пятясь от Элинор. — Мадам…
— Так вот чем ты занялся, Джошуа!
Толстяк опустил голову. Остальные бандиты растерянно следили за происходящим. Они отпустили Роберта, и тот сидел на траве, облизывая разбитые в кровь губы.
— А мне сказали, что ты погиб, когда вы дрались с людьми Банжо у Скалы Питонов. Мне сказали, что все люди Адебайо перебиты.
Толстяк хрипло рассмеялся:
— Я жив, мадам. И они тоже.
Он кивнул на бандитов и заговорил с горечью:
— Конечно, времена теперь не те. Банжо сидит в парламенте и получает кругленькую монету. Его родня захватила все доходные должности в нашей провинции, а мы должны зарабатывать себе на жизнь вот так, на дорогах.
— Вы платите злом за зло. Вам мало уже пролитой крови. Элинор говорила спокойно, но Петр чувствовал, что внутри у нее все кипит.
— Нам нечем платить иным, мадам…
— А кто заплатил вам, чтобы вы напали на нас? — резко бросила Элинор.
— Но… — Джошуа попятился под ее взглядом. — Нам не сказали, что поедете вы.
— Еще бы! — горько усмехнулась Элинор. — Пусть только кто-нибудь посмеет поднять руку на верховную жрицу Ошуна или на тех, кто находится под ее покровительством!
Вдали вдруг пронзительно закричала какая-то птица. Бандиты насторожились. Птица прокричала еще два раза — и бандиты бросились за деревья.
— Твоя дочь Кофу чувствует себя хорошо! — крикнула Элинор, когда толстяк, бежавший последним, достиг деревьев.
— Не говорите ей, что я жив, — донесся оттуда глухой голос, и все стихло.
Но почти сейчас же послышался гул мотора.
— Лендровер, — выдохнул Роберт и облокотился на крыло машины. — Жарко…
Только теперь, глядя на него, Петр почувствовал, что он буквально обливается потом.
— Вы знаете их? — спросил он Элинор, кивнув в сторону леса.
— Несчастные люди!
— А почему вы решили, что кто-то заплатил им, чтобы они на нас напали?
Художница испытующе посмотрела на Петра:
— Это наемники, люди Адебайо, местного лидера партии, которая называет себя «Народный конгресс». Полгода назад — во время выборов в парламент — они были разгромлены наемниками Банжо — главаря здешней партии «Конгресс народов».
Роберт неожиданно со злостью пнул шину.
— Вот и делайте им добро! Если бы не лендровер, который послан нам неизвестно каким богом или дьяволом, они бы сейчас нам показали, что стоят ваши абстрактные понятия здесь, в африканском буше!
Элинор смерила его спокойным взглядом:
— Вот поэтому-то я и предпочла вам доктора Смита, Боб. Для него добро — понятие конкретное.
— Вы психопатка, — устало произнёс австралиец. Он тяжело вздохнул и обернулся к Петру:
— Не обращайте на нас внимания, Питер. Мы оба слишком Долго жили в тропиках, а это сказывается на нервах. Мисс Карлисл — отличный человек, и дай бог ей быть счастливой! Беда в том, что никто из нас не может дать ей счастья. Все мы здесь думаем лишь о себе. И даже то, что мы содержим в школах и интернатах черненьких сирот, это не от нашей доброты. Мы просто хотим казаться добрыми.
Элинор достала из кармана юбки платок и молча протянула его австралийцу. Тот кивнул и приложил его к окровавленным губам.
— Из вас вышел бы неплохой рейнджер, Питер! — глухо сказал он. — Я вижу вас в деле второй раз. Вы деретесь профессионально.
— Действительно, тропики разрушают нервы, — Петр постарался сказать это как можно спокойнее и веселее. — Профессор Нортон прав — не глотнуть ли нам пива. Роберт, дайте-ка мне ключи от багажника.
Шум машины, затихший было на какое-то время, послышался вдруг совсем рядом.
Петр выпрямился над холодильником с жестянкой холодного пива в руке, когда из-за поворота выскочила пропыленная машина, набитая парнями в зеленых рубашках с красными бантиками. Это действительно был лендровер.
Машина резко затормозила, едва не врезавшись в «пежо».
— Какого черта вы здесь стали! — яростно заорал бородатый человек, сидевший рядом в шофером. — А ну, подвиньте вашу колымагу…
Он осекся.
— Товарищ Николаев! Это был Гоке Габойе.
Он проворно выпрыгнул из машины, и молодые, крепкие парни попрыгали следом за ним на пыльную красную дорогу. Карманы их зловеще оттопыривались.
— И мистер Рекорд! — радостному изумлению Гоке не было предела. — Товарищи!
Он поднял руку, призывая к тишине.
— Перед вами товарищи Николаев и Рекорд. Вы знаете — это они спасли нашего Стива Коладе от подлых рук наемных убийц тогда, около американского посольства. Ура в их честь, товарищи!
Парни улыбались искренне и сердечно, и это сгладило неловкость, которую и Петр и Роберт почувствовали после театральных жестов и слов Гоке.
— Ура! Ура! Ура! — трижды прозвучало на дороге, и трижды взметнулись вверх крепкие кулаки.
— Прошу прощенья, мадам, — Гоке галантно поклонился художнице. — Мы вас тоже знаем. Однажды вы скрыли от полицейских ищеек нашего товарища.
— Он истекал кровью, — буркнула Элинор. — И я не знала, что он один из вас…
Она кивнула на парней в зеленых рубашках.
— …носящихся по дорогам с велосипедными цепями в карманах!
Гоке не смутился.
— Это для самозащиты, мадам.
И тут же поспешил переменить тему. Он махнул рукой на перегораживающее дорогу дерево:
— Бандиты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96