— Они сразу во всё поверили.— А как же, — усмехнулся Сэр Тумак. — От славы кто сам откажется? Чествуют их, как победителей грозных самраев. Яром грудь колесом выгнул, в тщеславии своем купается, как свинья в грязи. Пустолоб не отстает. Яром тут же назначил его своим заместителем, Дружина пьяная возгордилась начальниками такими. А спроси Ярома, что да как, так и не ответит, голова дубовая! Самраев он-то в глаза никогда и не видывал!— Не нравится мне это всё. — Донд облизнул лезвие ножа. — Кто-то злую шутку сыграл с нами. Надо бы разобраться, что к чему.— Верно, — Наковальня уже в четвертый раз наполнял кружку брагой.Жадюга из угла наблюдал за разговором, да не забывал счет вести — кто сколько выпил, кто что съел. Сидел, помалкивал, улыбку скалил.— Одно хорошо, если есть в этой истории правда, то мы теперь богаты.Удивились попутчики словам Лада.— Неужели?— Как так?!— Откуда богатство взялось?!Поведал им Лад о том, что рассказали ему Седобород и Комер-сан. Дивились они рассказу такому.— Это еще ничего, — вздохнул Лад. — Добро лишним не бывает. Жизнь себе обеспечили.— Ты о чем-то умолчал. — Наблюдательный Донд воткнул нож в стойку. Жадюга сразу сделал пометку в журнале: взыскать за порчу имущества.— В новом доме ждет меня... жена, Гадина!Жадюгу передернуло всего. Он трижды сплюнул.Все посмотрели на него.— Что с тобой? Подавился от жадности?— Никогда, — с хрипотцой заговорил Жадюга, изменившись в лице, — никогда не упоминайте это имя в моем доме! Что угодно, кредит, недосчитанная сдача, лишний стаканчик любого пойла, только не имя ее!— Дела, — протянул Наковальня. — Что же это за девка такая, если именем ее можно Жадюгу так напугать?.. Говоришь, жена она тебе? А откуда взялась?— С обозом франзонским прибыла.— Так она франзонка?!— Не знаю. Я ее еще не видел.— Ну и везет же тебе, — рассмеялся Донд. — Сутки прошли, а ты стал богат и женат!— Ничего смешного в этом нет! — обиделся Лад.— Да ты не обижайся, — успокоил гоблин. — Эй, хозяин, ты видел жену Лада? Она, что, франзонка?— Да какая к Чер-Тую франзонка! Наших кровей. Просто в рубежах дальних долго жила.— А роду она знатного?— Ничего я вам больше не скажу!— Не серчай, хозяин, слышал, богатые мы теперь. Всё сполна заплатим. — Этот довод смирил Жадюгу. Он отер губы от слюны и опять сгорбился над счетами.— Во всём разобраться надо. Вот что сделаем: пусть каждый про себя разузнает. А я письма перечту свои. Может, и выясним чего. А уж тогда и решать будем — что делать и кто виноват.— Может, заклятие на нас какое? — сказал вдруг Наковальня, и все задумались.— В этом что-то есть, — ответил наконец гоблин.— Чепуха. — Лад потер щетину на скулах. — Не берут меня заговоры. Это всем известно.— А нас берут... Может, опоили нас чем-то?— А как же я?— А тебя по голове огрели чуркой деревянной. Слышал я, будто бывает так — стукнут человека по голове, и не помнит он потом ничего.— Бывает, — подтвердил Донд. — У нас в каждом сериале нечто подобное происходит. В жизни не так часто, но бывает.Доели, допили, на прощание руки друг другу крепко пожали. Наковальня поспешил к кузням своим. Разумом был он с товарищами, а душой и сердцем уже у горна пылающего стоял, искрами яркими любовался.Донд отправился в ЗАО. Обещал по каким-то каналам разузнать что-нибудь.— Пойду и я на заимку, — гоблин почесал шею. — Если правду говорят, то за полтора года там многое изменилось.— Мухоморов больше наросло, — съехидничал Лад.— Понимаю я тревогу твою, — не обиделся Сэр Тумак. — Да только бежать от проблем некуда. Дома мы.— Мудрено ты говоришь, непонятно.— А ты не думай об этом. Ступай домой. Может, жена твоя и разрешит вопросы какие... Да, чуть было не забыл. От Сичкаря весточку на празднике я получил... Не делай такие глаза. У нечисти есть свои методы связи, и нет тут ничего удивительного. Нетопырь прилетел да шепнул мне на ушко, мол, желает его Партайгеночество видеть Лада.— Только этого мне не хватало! Не пойду к нему.— Сходи. Не сейчас. Завтра вечером на заимку загляни, Сичкарь многое знает, может, подсобит нам. Только никому не говори об этом. Не хватало, чтобы посадские от тебя отвернулись за связи с нечистью. Богатство не спасет от злых языков.— А ты как же? Не помню я, чтобы нечисть в Посаде приветствовали. Свои-то примут тебя?— Об этом не беспокойся. Как-нибудь выкручусь. А на заимку завтра вечером обязательно загляни.Лад простился с гоблином и пошел к Седобороду.
Если и прошло полтора года, то здесь, возле избы старика, ничего не изменилось. Те же потертые ступеньки, то же крыльцо темного дерева. Дуб, росший близ избы, не стал больше, хотя куда ему, и так огромный, развесистый...Седобород был занят. Что-то кипело в котле, булькало, лучины тускло тлели и по избе метались странные тени. Стоя над котлом, Седобород читал книгу вполголоса. На Лада он внимания не обратил. Через минуту бросил в котел травы пахучей, вспыхнуло планам яркое и затянуло избу дымом синим, едким. Лад поперхнулся и бросился вон из избы.— Дом твой в трех улицах отсюда, возле квартала купцов итайских. Ты его не спутаешь, — донеслось ему вслед.Понял, значит, зачем приходил, подумал Лад и уверенно направился по указанному адресу.Дом и вправду с другими спутать невозможно было.Дома купцов итайских, похожие на причудливые дворцы резные, походили один на другой как близнецы. Лишь дом Комер-сана, стоявший в полверсте отсюда, разительно отличался размахом своим и архитектурой. (Итайцы соблюдали свои обычаи и традиции, и иногда осуждали незлобно Комер-сана за его космополитичность. Термин этот Лад слышал не раз, не понимал его и сперва плевался изрядно, но после перестал видеть в нем нечто обидное и нечистое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86