— Только недосуг мне сейчас, Лад, по-пустому болтать. Искал тебя несколько дней. Поговорить хотел. Теперь перегорело всё, словно печь старая.— Слышал я про беду твою. — Лад пить отказался. Уселся под навесом за стол широкий, ладонями кузнецов до блеска отполированный. — Если могу чем помочь, говори.— Хитришь, Лад. Нехорошо так с друзьями старыми поступать. Не за тем ты пришел, чтоб делу моему подсобить. Собственная нужда привела.— Правда твоя... Только дело мое и тебе помочь сможет. Ведь спор Яром выиграл, о том весь Посад говорит.Наковальня рукой махнул.— Серебра не жаль. А вот сталь хорошую давно бы пора Посаду собственную иметь. Ладно, чего уж там, дело это мое, тебе о нем думать незачем. Говори про свои дела.— Решили мы снова в поход дальний идти.— Кто это «мы»?— Я, Донд и еще кое-кто.— Этот «кое-кто» не гигантский ли комок шерсти? — ухмыльнулся Наковальня.— Он самый. Сэр Тумак.— Веселая компания... А что за нужда вас из Посада гонит? И далеко ли собрались?— Далеко. В страны заморские, где дома крышами небо трогают. А нужда, она всегда одна — спокойствие Посада торгового.— Незачем так далеко ходить. Дела заморские сами в Посад идут. Обождать вам следует. Вот встретив послов иноземных, а после и про поход ваш решим.
Целых десять дней пребывали послы иноземные, совет старейшин встречал их достойно — хлебом-солью. Послы важные улыбались всему и дивились жизни посадской.Старый Зуб устроил аудиенцию каждому послу. Седобород и Комер-сан при сем присутствовали и внимательно следили за каждым. После выводы спешили делать — этот посол неважный, пришел, чтоб себя показать, не более. А на что нам павлины такие? А этот толковый будет посол. Прибыл с подарками дорогими и грамоты государственные не забыл показать.Каждому посольству своя изба была дана. Зуб от гордости и тщеславия как индюк надулся. Велел устроить перед гостями смотр дружины посадской. (О том Седобород посоветовал. Пускай, мол, послы сперва силу военную увидят, а после и по ярмаркам поводить можно.) Дружина статью смотрелась, доспехами блестела, оружием бряцала, на конях гарцевала. Яром Живодер-Вырвиглаз, за глаза Бородавка, дружиной командовал, глазами сверкал, девок посадских в смех приводил. Указывая на него, Зуб послам говорил:— Раньше-то, значит, дружину для забавы держали. А после победы славной оценили по заслугам силу оружия посадского. Вот совсем недавно вернулась дружина с Песчаного озера, где нечисть обосновалась. Ни одного человека не потеряли. А трофеев десять возов в Посад пригнали.Брехал Зуб нагло, опять-таки по совету Седоборода.После в «Пьяном гоблине» ужин светский прошел. Собрались все знатные купцы посадские и послы иноземные. Разговоры приветственные на деловой лад перешли. Купец посадский — мужик хваткий. Чего зря словами играть, когда можно о деле говорить. Послы головами качали — сноровка торговая у посадских в крови. Прошло еще десять дней. Тут-то Седобород и попросил Лада позвать к нему в гости вечерком М. Уолта, Донда, Наковальню, Ярома и гоблина.— Пусть жена твоя тоже придет, — сказал старик Ладу, когда тот уже за порог ступил.В тот же вечер собрались все званные в избе Седоборода. Отказать старику никто не посмел. Знали, по-пустому Седобород звать не станет. В избе встретили их Зуб, Комер-сан и сам хозяин, Седобород мудрый. Ворон говорящий на окошке сидел, перья чистил и иногда смотрел на Седоборода глазом черным. А когда и каркал мрачно, от чего все вздрагивали. Уселись все по лавкам. Гоблин, с бочонком пришедший, тут жe пиво всем предложил. Седобород возле жаровни встал, кинул в угли траву пахучую, произнес заклинание против ушей лишних и речь странную повел.— Гости в Посад из земель дальних пришли. Посад всех приветил, уважение оказал. Послы тем же ответили. Из земли итайской от Стена Великого люди известия добрые принесли. Слобода итайская в Посаде многолюдна, торговля их много в казну посадскую дает. Да и сами итайцы выгоду большую имеют. Благодарит купец известный Посад за отношение доброе к своим землякам. Хундустанцам тоже жаловаться не приходится. Они у себя людей Песков приняли. Те от Девы Песков грамоты торговые Зубу вручили. Хочет мать всей нечисти, чтоб и дальше отношения хорошие меж нами оставались. То и нашим чаяниям отвечает. А вот из стран Союза Приозерского — из Бовуссии и Франзонии, вести тревожные. Не многие там супротив монополистов голос подать могут. Мелкие купчишки разоряются. Многие в Посад желают перебраться. Посаду то на руку. Купцов смекалистых завсегда принять готовы.— О том весь Посад знает, — перебил старика Яром. — Чего нам опять всё это выслушивать? А от Девы Песков зря грамоты приняли, так думаю. Она, погань песчаная, нас чуть в барханах ужасных не сгноила. А мы ей теперь дань уважения платим!Зыркнул Седобород на Ярома, у того язык и отнялся. Мычит, бедолага, что-то, а что — понять никто не может.— Твое дело — готовность дружины! — махнул рукой Седобород, и речь к Ярому вернулась. — А я всё это к тому говорю, чтобы вы масштаб событий происходящих уразумели. Известно нам, что к каждому из вас люди странные подходили. Вот и хотим мы с Зубом и Комер-саном узнать, о чем речь вели гости заморские. И не стоит отрицать того! Чтобы они к вам подходить стали — забота наша большая была!— Вот с чего по Посаду слухи разные бродили, — начал понимать М. Уолт. Улыбнулся он старикам мудрым. — Ох, и хитры вы, деды вековые! А я понять не мог — к чему такой разброд в Посаде устраивать.— Догадался, значит, — Комер-сан взглянул на Седоборода. — Говорил я тебе, люди Мафии быстро всё смекают.Остальные ничего не понимали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86