— присвистнул вдруг гоблин. — Это же Лих Лихович Лесной!— Лихо Лесное? — переспросил Лад.— Его брат меньшой. В семье Лиха Лесного было немало кровей нечистых намешано, поди, разбери кто чей сын и кто чей брат названный. В срок назначенный пришлось семейке этой разбираться в морганистических связях предков своих, в альянсах политических и мезальянсах любовных, ибо дело касалось наследства огромного. Считай, почти все леса посадские у них во владении числились, и все лешие в подчинении у семейки этой служили. И выходило по всему, что Лихо Лесное, брат старшой, имеет во всём прав больше, чем остальные родственники. Но брат меньшой, Лих Лихович, не захотел с этим мириться. Подбивал он Чер-Туя на свою сторону встать, да только Чер-Туй уже в те годы умом блистал. Знал он, что после отца на трон главный сядет. И тогда Лихо Лесное, законный наследник титула своего, будет ему опорой надежной. Не допустил он тогда раздора в семье фаворитов первых, признал права Лиха Лесного. А брата его меньшого в бессрочную ссылку отправил. Изгнал из лесов посадских. Прошло время, забыли о нем. А он, оказывается, вот где гнездо себе свил.— Не сдох, значит, в изгнании, — заметил Наковальня.Не сдох, подумал Лад. Хорошо сохранился. Вон как ножичком играет. А ножик-то, поди, длиной человеку по пояс будет.Действительно, Лих был росту огромного, а ножик, который он в землю втыкал забавы ради, от острия до тупого конца рукоятки имел почти метр длины. Лих был покрыт шерстью седой, волосы, спутанные и грязные, копной переходили в бороду. В общем, стоял перед дверьми стог шерсти грязной, высотой с избу приличную. Из-под шерсти блестели глаза злющие. Когти на ногах так загнулись, что могли служить хозяину шипами в гололед.— Забыл он обиду на посадских или нет, а делать нечего, придется поговорить с ним. — Наковальня покрепче сжал пруток и направился к дому.Остальные последовали за ним. Как только Лих заметил гостей незваных, тут же улыбку изобразил и нож в шерсти спрятал.— Кто такие? — спросил. — По делу пришли, али так, ради забавы пожаловали старого Лиха дразнить?— Не до забавы нам, — ответил Лад. — Да и не шут ты гороховый, чтобы мы с тебя веселились. Нам бы в дом войти.— А-а, в дом войти желаете? Войти можно, — вздохнул Лих, — коли в уме вы и в рассудке здравом. Только есть одна помеха.— Какая тут может быть помеха, Чер-Туй меня вразуми! А ну, отвечай, шерсти клок!Лих тряхнул копной волос, взгляд колючий на гоблина устремил.— Кто тут про клок шерсти кричит? Не ты ли, жалкое подобие мочалки? И зачем Чер-Туя помянул? Я про него знать не хочу.— А ты и не знай. А вот в дом нас пропусти без всяких помех, — продолжал давить гоблин, зорко следя за Лихом. Кто знает, откуда эта копна шерсти ножик выхватит? Надо быть ко всему готовым.— Так не бывает, чтоб без помех, — с сомнением ответил Лих. — Ты, часом, не гоблин ли будешь?— Он самый. Сэр Тумак из лесов посадских.— Понятно. Эти тоже из посадских будут?Лих метнул на Лада взгляд хитрый, потом на Наковальню. Донд привлек его внимание в последнюю очередь.— Человек Синдиката с посадскими? Да-а, многое изменилось.— Тебе какая разница? — не унимался гоблин. — Пустишь нас, или в слова играть будем?— В последнее время отбоя нет от таких, как он. — Лих смотрел на Донда так, словно и не человек перед ним был, а вещь какая.— Что ты хочешь сказать? — Донд напрягся весь.— Приходил тут один недавно. Просил пустить его. Сначала просил, потом грозил. Кричал, что из Синдиката он. Мол, если не пущу, проблем у меня будет выше головы. А какие у меня могут быть проблемы? Только вши одни, да и те долго не живут. Не пустил я его. Ножиком помахал перед ним... На том и разошлись бы. Да он, недотепа, братца помянул моего недобрым словом. Тут я не сдержался. Покромсал его на куски мелкие.— Эх, ты, копна глупая! Зачем погорячился? — сплюнул Наковальня. — Человека жизни лишил за пустяк.— Тебе пустяк, а мне честь родовая! — огрызнулся Лих.— Ты же ненавидишь брата люто! — удивился гоблин. — О какой чести тут можно говорить?!— Это дело семейное. А грозить мне карой, коей брат мой старший подвергнут был — излишне!— О чем это он? — тихо спросил Лад у Наковальни.— Лихо Лесное в народе зовется одноглазым. Понял?— Кто его глаза лишил?— Не знаю. Но чтобы нечисть рангом высокая ока лишилась, причины веские нужны.— О чем вы там шушукаетесь? — Лих грозно посмотрел на Лада. — При мне шушукаться нельзя! Если пройти хотите — это дело одно. А коли меня обсуждаете втихую — это неприлично.Обиделся Лих.— А разве прилично людей порядочных держать у дверей закрытых? — усмехнулся гоблин. — Нет, если ты совсем о корнях своих забыл, то тогда всё понятно. И не надо о приличии говорить. Живешь в стороне от мест родных, забыл о посадском законе гостеприимства. Хорошо еще о чести родовой помнишь. А может, врешь ты всё? Погубил человека ради забавы, а честь приплел ради оправдания собственного?— Да за кого ты меня принимаешь?! — осерчал Лих. — Да чтобы я обычаи родины забыл?!Он вдруг с легкостью поднялся с земли и отворил двери заветные.— Проходи!Посадских два раза приглашать не пришлось. Они быстро шмыгнули мимо Лиха. Лишь когда двери за их спинами скрипнули, Лад дух перевел.— Ну и хитер ты, Сэр Тумак. Заговорил Лиха, — похвалил он побратима.Дверь дрогнула от глухого удара огромной силы.— Он сюда не войдет? — спросил Наковальня.— Если б мог, уже был здесь. — Гоблин осмотрелся. — Видать, судьба у него такая, ворота охранять, а в дом ему не войти. Вы ничего странного не видите?Все на гоблина уставились.— Вы не на меня смотрите, а вокруг.Лад осмотрелся. Ничего странного. Коридор длинный, деревом странным обшит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86