И все же он любил свой гнев. Любил ощущение четко видимой цели, которое тот давал ему. Он был его жертвой и его обожателем. Вот теперь он мог убить ее. Прямо сейчас. Сию минуту.
Он должен спуститься в подвал и…
Он должен спуститься в подвал и… что? Рассказать ей? Объяснить, почему он все это делает? Поведать ей свою печальную историю?
А потом убить?
Он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Насытившийся кислородом мозг стал успокаиваться, напряжение спадало. Ярость медленно покидала его, она как бы выходила из него через до боли сведенные мышцы. Джоул встряхнул руками, чтобы помочь им расслабиться.
Мир вокруг него снова стал возвращаться в нормальное состояние, комната приняла свои обычные очертания. Дерево. Камень. Глиняные плитки пола.
В его ноздрях буквально застрял ее отвратительный, тошнотворный запах. Животный запах. Зоологический запах. В джунглях Вьетнама он и то лучше следил за собой, чем она там, в подвале. Господи, ну и вонища! Казалось, этот запах впитался в его одежду, преследовал его, как чувство вины.
Он больше не мог выносить этот смрад. Необходимо было как-то вымыть ее. И вычистить каморку тоже не помешало бы.
Некоторое время он неподвижно стоял, раздумывая, затем взял ключи от машины и вышел. Надо было сделать кое-какие покупки.
Толкая перед собой тележку, Джоул не спеша продвигался вдоль стендов торгового центра, с наслаждением ощущая прохладное дыхание кондиционеров. На улице сейчас было 107°.
Какой, интересно, у нее размер?
Малый или средний? Очевидно, малый. В конце концов, это не имеет значения. Все равно никуда выходить в этих шмотках ей не придется.
Он положил в тележку легкий спортивный костюм. Розовый. Пять белых, без рисунка, футболок. Упаковку из семи простых хлопчатобумажных трусиков. Затем подумал и добавил еще одну упаковку. В некоторой нерешительности задержался возле лифчиков. Вспомнив ее маленькие груди, Джоул решил, что она вполне может обойтись и без этого предмета женского туалета. Он выбрал две маечки из хлопка с розовыми кружевами.
Двигаясь дальше, он добавил к уже отобранным товарам носки, пару тапочек и розовую гребенку. И еще розовый пластмассовый обруч для волос, чтобы они не падали ей на лицо.
В косметической секции Джоул приобрел флакон шампуня, на этикетке которого были нарисованы травы, три куска мыла, розового, детскую присыпку, бутылочку одеколона, зубную щетку (тоже розовую) и тюбик пасты «Колгейт».
Он посмотрел на свои покупки. Кассирша, наверное, подумает, что он пришел в магазин по поручению жены, которая сейчас не может выйти из дома.
В заключение он положил в тележку еще пару простыней, две наволочки, мешок для грязного белья и направился к кассе.
Сегодня Иден снова чувствовала себя плохо. Опять невыносимо разболелся желудок, словно в него засадили нож. Опять начались судороги. И каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ее взором вспыхивали яркие, резкие огни. Она уже не была на грани самоубийства, как в первые дни. Но все равно ей было очень плохо.
Иден понятия не имела, что эти страдания связаны с тем, что в ее организме нарушен химический баланс. Расти Фаган, прочитавший массу литературы по вопросам наркомании, мог бы рассказать ей, что из-за того, что она в течение длительного периода вводила себе героин, ее мозг перестал вырабатывать эндорфины – природные гасители боли. Когда героин перестал поступать, исчез и барьер между мозгом и естественными болевыми ощущениями, возникающими в живом организме. А для того чтобы нормализовался химический баланс, требуется время.
Расти мог бы также объяснить, что ее обмен веществ сейчас многократно усилился, дабы компенсировать пагубный эффект, оказанный героином на жизненно важные функции ее организма, который теперь, как сказал бы Расти, был подобен поднятому из воды винту моторной лодки, взвывшему от внезапного резкого увеличения скорости вращения.
Но Расти был мертв, а Иден понимала только то, что чувствует себя ужасно и что от невыносимой боли ей просто некуда спрятаться.
Именно невозможность уйти от этих кошмарных мучений волновала ее больше, чем тот факт, что она была похищена. С тех пор как мир перестал иметь для нее большое значение, быть отрезанной от него не казалось ей такой уж страшной пыткой. Лишь иногда, как бы невзначай, в ее сознании вдруг вспыхивала мысль: «Господи, меня же украли!» Однако все остальное время она думала только о героине.
Даже здесь, в этой крохотной серой каменной клетке, ее мозг не переставал искать способ получить спасительное зелье. И это не было невозможным. Даже здесь. Выход был. Через ее похитителя. Если бы ей удалось уговорить его принести ей немного героина, она снова унеслась бы на вершину блаженства. Прочь от страданий. На небеса.
У нее закружилась голова. От одной только мысли об этом в висках учащенно застучала кровь.
Как? Как же его уговорить сходить за дозой? Ну конечно, есть способ. Она предложит ему кое-что. То же, что она предлагала Расти Фагану. То, что нужно всем мужчинам.
Иден порывисто вскочила с кровати.
С тех пор как он снял с нее наручники, она и десяти минут кряду не могла усидеть на постели, то и дело вставала и принималась ходить по своей тесной клетке – вокруг кровати, вокруг горшка, вокруг кровати, вокруг горшка, – пока не начинали болеть ноги и она окончательно не выбивалась из сил. Тогда, совершенно изнеможденная, она падала на постель и лежала, чувствуя, как подрагивают онемевшие от непривычных нагрузок конечности, как ноет спина, как режущая боль разливается в мочевом пузыре… А потом ей становилось невыносимо тошно, и она снова вскакивала и, едва передвигая ноги, но с исступленной решимостью, пускалась в путь – вокруг кровати, вокруг горшка, вокруг кровати, вокруг горшка…
Когда в двери послышался скрежет отпираемого замка, Иден сидела на горшке и, наверное, в пятнадцатый раз за последние три часа облегчала свой мочевой пузырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122