В комнате распространился аромат крепких духов. Женщина сбросила капюшон и поправила пышные волосы. Она удивленно озиралась.
— Здесь? — недоверчиво пробормотала она.
Комната была простой, с голыми стенами, почти без мебели. Однако в ней был грубый поцарапанный, когда-то покрытый темным лаком стол с деревянными стульями. На столе лежала папка Туво Авзония. Сбоку стоял туалетный столик и тяжелая, массивная кровать, привинченная к полу. Под ножками кровати, не видимое с того места, где стояли Туво Авзоний и женщина, в пластину в полу было ввинчено крупное кольцо. В комнате было два окна — одно в той же стене, что и дверь, другое напротив. Окна находились высоко над тротуаром, чтобы в комнату нельзя было заглянуть с улицы. Пол был ничем не застлан, кроме потертого грязного половичка возле стола. На стенах не висели ни гобелены, ни картины. Краска на них потрескалась и кое-где обвалилась. На потолке тоже виднелись трещины, обломки лепнины и несколько темных кругов — там, где когда-то протекла вода. На стенах тоже были следы дождей — трещины, промытые ручейками, и пятна, растекающиеся в сторону пола.
— Да, здесь, — сказал Туво Авзоний.
— Это ваша комната?
— Пока — да.
— Здесь темно.
Судя по размерам комнаты, недостатку мебели, давно требующим ремонта стенам и потолку, маленьким окнам, здесь было уныло даже при дневном свете.
— Я включу свет, — предложил он.
Туво Авзоний подошел к стене и повернул диск, чтобы усилить свет круглой лампы на потолке.
С помощью ручки он повернул лампу так, чтобы весь свет падал на женщину.
Она заморгала и застыла в пятне света, сжимая ворот плаща.
— Мне было страшно на улице, — пожаловалась она. — Я так долго искала этот дом, не решалась попросить кого-нибудь проводить меня… Мужчины несколько раз окликали меня из темноты.
Под ее плащом что-то тоненько позвякивало, и этот звук насторожил Туво Авзония.
— Вероятно, унюхали твои духи, — предположил он.
— Интересно, за кого они меня принимали?
— Наверное, нетрудно догадаться, — усмехнулся Туво Авзоний.
— Вам нравится? — спросила стюардесса.
— Это идет тебе.
— Я оделась так для вас, — подчеркнула она. — Надеюсь, вы останетесь довольны.
— Думаю, это будет замечательно.
— Где же ваши вещи? — удивилась она, оглядевшись.
— Не люблю возиться с вещами в дороге.
Он заметил, как красиво лежат ее волосы — вероятно, их долго мыли, сушили, расчесывали и укладывали.
— Разве мы не будем ужинать? — спросила она.
— Я вижу, ты пришла босиком?
— Мне казалось, что это вам понравится.
Он взялся за полы темного плаща, который женщина прижимала к себе. Она умоляюще взглянула на него.
— Ты сама пришла сюда, — напомнил ей Туво Авзоний. — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я сообщал обо всем твоему начальству?
— Вы не должны так поступать со мной, — ответила она. — У меня равные права с вами — мы оба из «одинаковых».
— Это мы еще посмотрим, — усмехнулся он.
— Тем более, что нарушение правил было незначительным, — добавила стюардесса. — На корабле стояла ужасная духота.
— Такого нарушения достаточно для того, чтобы уволить тебя, — возразил Туво Авзоний. — К тому же вспомни, как непочтительно, нагло и дерзко ты вела себя.
— Не говорите так! — воскликнула она.
— Нет, буду. Это правда.
— Я сделаю все, что вы захотите.
— Посмотрим, что ты там прячешь, — сказал Туво Авзоний и распахнул ее плащ.
Действительно, такой стюардессу еще никто не видел. Туво Авзоний сбросил плащ на пол.
— Встань прямее.
Ее роскошные волосы блестящим каскадом падали на плечи. На высокой шее висели две нити бус и ожерелье из мелких монет. Ее прелестная грудь дрожала под алым шелком лифа. Стройная, узкая и округлая, совершенной формы талия плавно переходила в бедра, которые спереди и сзади прикрывали два длинных куска алого шелка, напоминающего юбку. Под ними выступала нежная округлость живота и холмик любви, способный свести с ума любого мужчину.
— Ослабь шнурок, — приказал Туво Авзоний.
Она послушалась, и алый шелк соскользнул ниже, на бедра, приоткрывая живот.
— На колени, — приказал Туво Авзоний, и стюардесса немедленно опустилась перед ним на колени в пятно света.
Туво Авзония внезапно охватило возбуждение, которого он никогда еще не испытывал. Но он подавил в себе это чувство — оно не входило в его планы. Невероятно красивая женщина стояла перед ним на коленях. На ее правом запястье было несколько неплотно прилегающих к телу браслетов, как и на левой руке повыше локтя.
Они могли показаться золотыми, но уличные женщины не имели таких роскошных украшений. Именно позвякивание этих браслетов Туво Авзоний услышал, как только женщина вошла в комнату, и этот нежный звук заинтересовал его.
Она провела рукой по шелку юбки, и браслеты снова звякнули. Да, этот звук был интригующим. Шелк провалился между ее бедрами, контрастируя с их молочной белизной — конечно, женщина могла бы обнажить их полностью.
Она уперла руки в бедра. Туво Авзоний не остался равнодушным к ее прелестям.
— Тебе недостает только клейма и ошейника, — пробормотал он.
Женщина подняла голову, прищурившись от яркого света.
— Нет, ничего, — сказал он, видя вопросительное выражение ее лица. — Я позабыл твое имя.
— Сеселла, — сказала она. — Сеселла Гарденер.
— Ты думаешь, что ты из «одинаковых»?
— Нет, я не считаю себя такой, — возразила она. — Я никогда не думала, что принадлежу к «одинаковым».
Он взглянул на женщину, не желая этого делать, но все-таки не в силах отвести глаза. Он понял, какой притягательной может быть женщина. Ему было необходимо оставаться сильным, твердо помнить о своей цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91