каждый день - двадцать
четыре часа.
Лишь крупицу истории мог постичь Форрестер из суммы событий, что
набежали за эти столетия.
Загадкой оставалось даже могущество, сконцентрированное в аэрозолях.
Экспериментируя с кнопками инджойера или следуя причудам друзей,
Форрестер испробовал все многообразие психостимуляторов и эйфориков,
тонизирующих и снотворных коктейлей. Но впервые он испробовал смесь, не
одурманивающую восприятие, а наоборот - обостряющую. И вот сейчас в зале
вместе с Тайко и Эдне, окруженный полусотней мужчин и женщин, он открыл
для себя состояние полного пробуждения и впервые в жизни ощутил истинную
чистоту восприятия и чувства.
Он обернулся посмотреть на Эдне. Ее лицо было без грима, а глаза
впивались немигающим взглядом.
- Ты гадок внутри, - змеей прошипела она.
Слова хлестнули пощечиной, но Форрестер воспринял ее как должное.
Очищающий гнев наполнил его сознание и бросился наружу:
- Блудница! - клеймил он. - Твои дети незаконнорожденные! - Он
никогда не думал, что способен сказать ей это.
- Заткнись и ползи! - рявкнул Тайко.
Через плечо, небрежно и бесстрастно, Форрестер произнес:
- Да помолчи ты, беспринципная, мягкотелая, продажная шкура.
К удивлению, Эдне ободряюще кивнула и сказала:
- Камикадзе чистой воды. Выросший в грязи и достойный ее
представитель, Вульгарный глупец. - Он растерянно молчал, и Эдне с
нетерпением воскликнула: - Чего же ты ждешь, камикадзе! Очистись! Ты
ревновал?
Не спор витал над залом, а бушующий ураган брани и жестоких
оскорблений. Форрестер едва замечал окружающих: все его внимание было
приковано к Эдне, к женщине, которой он собирался подарить любовь, но
сейчас все усилия он направил на то, чтобы унизить ее.
- Держу пари, ты даже не забеременела! - изгалялся он.
- Что? - выпад застал Эдне врасплох.
- Какие-то дурацкие намеки на выбор имени! Захотела меня захомутать?
Она непонимающе посмотрела на Форрестера и с отвращением воскликнула:
- Пот! Общее реципрокальное имя! Чарлз, ты говоришь, как тупой идиот!
- Вы, пара идиотов! А ну, ползите! - визгливо вскричал Тайко.
Форрестер удосужился взглянуть на Тайко. Тот стоял на коленях прямо
на влажном полу, но тут Форрестер понял, что это не влага, а грязь.
Вязкая, мягкая, липкая грязь сочилась из стенных отверстий. Многие
бросались на пол, вероятно в тысячный раз после размораживания. Форрестера
мучила дилемма: какую загадку решить? Узнать суть происходящего в зале?
Или - что Эдне имела в виду, когда несла чушь про какое-то реципрокальное
имя?
Она настойчиво тянула Форрестера пасть ниц в кашеобразную субстанцию.
- На пол! - кричала она. - Ты делаешь все бестолково. Падай же на
пол, ты, потный камикадзе!
В это время воздух перезарядили на стимулятор, открывший Форрестеру
ворота чувств. Действие напоминало ЛСД, заключил Форрестер, или
супербензедрин. Он увидел новый спектр цветов, услышал крики летучих мышей
и рев ультразвука, изведал запахи, вкус, доселе неведомые ему. Он
отчетливо осознал, что находился в гуще организованного ритуала, понимая,
что его назначение - выход внутреннего напряжения через мерзкие слова,
скопившиеся в подсознании и блокируемые внешним сдерживающим центром.
Сдержать эмоции? Остановить их поток казалось невозможным. И, анализируя
все сказанное Эдне, он знал, что позже, когда туман рассеется, нахлынет
сожаление и отвращение к самому себе. Но он высказал все до последней
капли.
Она кивала, отвечая соответствующим образом.
- Ревнивец! - кричала она. - Типичное проявление манипуляционного
собственничества! Ты грязен изнутри. Мусор!
- Почему бы и не ревновать! Ведь я любил тебя.
- Гаремная любовь! - насмехался Тайко.
Тайко лежал лицом в грязи. Рядом она - безмозглый сгусток страстей.
Но она человек, как ты осмеливаешься овладевать ею?!
- Фальшивка! - взревел Форрестер. - Претендент на звание мужчины!
Отправляйся ломать машины! - Он был взбешен, но часть его мозга оставалась
трезвой и аналитически мыслящей. И он крайне удивился произнесенным
оскорблениям в адрес Тайко и Эдне. Это произошло против его воли. Но
сознание Форрестера побуждает его изрыгать жестокие, ранящие оскорбления и
брань. Оглядевшись вокруг, он обратил внимание на то, что был
единственным, кто продолжал стоять на ногах. Остальные извивались и
ползали в грязи. Форрестер опустился на колени.
- Зачем вся эта глупая возня? - спросил он.
- Молчи и ползай, - приказал Тайко. - Изгони хоть часть животного
начала.
- Отказываясь ползать, ты портишь жизнь окружающим, - врезалась в
разговор Эдне. - Прежде чем пойти ногами, ты должен научиться ползать.
Форрестер нагнулся к Эдне.
- Мне претит ползать.
- Ты должен вывести гниль. Секреты, как нарывы... Но, безусловно,
камикадзе обожают загнивать.
- Но я не обязан...
Форрестер замолчал, не по добровольной прихоти, а потому что был не в
силах вслух произнести заведомую ложь. Он собирался заявить, что у него
нет секретов.
У него накопилось бесчисленное множество секретов, а один, самый
страшный, почти срывался с языка, сдерживаемый вопящим запретом мозга.
И задержись он хоть на одно лишнее мгновение в этом зале, он закричал
бы во всеуслышание, что благодаря его сообщничеству сирианину удалось
убежать; а пари на любую сумму, что человечество окажется уничтоженным, он
считает почти выигранным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58