Отец Иоанн Микали молился на коленях у алтаря. Его по-детски чистое лицо было обращено к небесам, и в свете свечей борода блестела серебром на фоне черных одежд.Ломакс сел на одну из деревянных скамей в ожидании конца молитвы. Когда наконец старый священник, перекрестившись, поднялся на ноги и обернулся, то совсем ему не удивился.Ломакс медленно встал.– Сколько времени прошло, святой отец.– Мне уже сказали, что вы здесь, – отозвался священник.Ломакс пожал плечами.– Новости быстро расходятся в маленьких городах.Старый священник кивнул:– Особенно плохие новости.– И вы тоже? – с горечью заметил Ломакс. – Вот теперь я понимаю, что на самом деле попал в беду.– Я вам не судья, – сказал отец Иоанн. – Но для вас просто глупо было возвращаться сюда. Нехорошо беспокоить выросшую на могиле траву.– Но я лишь хочу найти ответы на некоторые вопросы, – возразил Ломакс. – И если не вы, то кто мне поможет?Отец Иоанн присел на одну из скамей.– Сначала позвольте мне задать вам вопрос. Почему вы вернулись на Кирос теперь, когда прошло столько времени?Ломакс пожал плечами:– Думаю, по порыву души.Но на самом деле это было что-то другое, гораздо большее. Он сжал руки и нахмурился, стараясь прояснить это для самого себя.Немного погодя он задумчиво произнес:– Мне кажется, я сюда приехал, чтобы кое в чем разобраться.– Интересно, в чем, – спросил старик.Ломакс замялся:– Трудно сформулировать. Может быть, найти самого себя, каким я был в прошлом, много лет назад.– И вы рассчитывали найти его здесь, на Киросе?– Но он как раз где-то здесь и существовал, святой отец. Разве вы не понимаете? В последние два-три года со мной происходили странные вещи. События на островах, в которые тогда был вовлечен тот человек, представляются мне куда более реальными, чем те, что случились потом. Более важными во всех отношениях. Разве это не могло оказать какого-то влияния на мое решение?Старый священник вздохнул.– Капитан Ломакс, для этих людей тот человек уже семнадцать лет, как мертв. И было бы лучше, если бы вы не воскрешали его.– Хорошо, святой отец. Вернемся к неумолимым фактам. Последний раз я смотрел на остров Кирос с палубы военного катера, на котором немцы увезли меня на Крит. А что случилось после этого?– Каждый, кто помогал вам, был арестован. Включая их ближайших родственников. Некоторых расстреляли в качестве назидания на главной площади, остальных послали в концентрационные лагеря в Греции. Из них выжили очень немногие.– И люди считают, что я ответствен за все это? Что я предал их?– Если рассуждать логически, то так и выходит. И лишнее тому подтверждение – немцы вас не уничтожили. Ведь, как правило, они расстреливали каждого схваченного ими британского офицера, работавшего в горах в рядах Сопротивления.– Но все это просто смешно, – возразил Ломакс.– Но вы были тяжело ранены, может быть, находились в бреду. Как вы можете быть уверены? В таком состоянии человек иногда за себя не отвечает.– Ни в коем случае, – упорствовал Ломакс. – Я не проговорился, святой отец, поверьте мне.Старик вздохнул.– Как мне ни тяжко, но, вижу, я должен это сказать. Полковник Штайнер не делал секрета из того факта, что вынудил вас дать всю необходимую ему информацию в обмен на жизнь.Ломакс почувствовал, будто холодным ветром пахнуло ему в лицо.– Но это не так, – запротестовал он. – Этого не могло быть. Я не сказал Штайнеру ни единого слова.– А кто же тогда, капитан Ломакс? Ведь больше некому. А они были точно информированы обо всех. Включая меня.Ломакс недоверчиво посмотрел на него:– И они арестовали вас?Отец Иоанн кротко улыбнулся:– О да. Я тоже вкусил все прелести их концентрационного лагеря в Фончи.Ломакс закрыл лицо руками.– Все это становится похожим на пробуждение после ночного кошмара. А вы знаете, что Алексиас Павло только что пытался меня убить?На лице старого священника отразилась боль:– Так, значит, это уже началось? Но насилие рождает насилие. Вот чего я боюсь больше всего.Ломакс нервно заходил по приделу церкви. Потом вдруг остановился, нахмурившись, глядя куда-то вдаль, и быстро обернулся.– Но если бы я и в самом деле был виноват в этом ужасном преступлении, как вы думаете, осмелился ли я сунуться сюда снова, даже после семнадцати лет? Я знаю эти острова и живущий здесь народ. Как-никак четыре года провел с ним в горах. Они высоко чтят закон мести «око за око», и у них самая длинная память в мире.– Это хороший довод, – ответил отец Иоанн. – Но можно возразить, что здешняя ситуация оказалась для вас неожиданной. Вы могли и не знать, к каким последствиям приведут ваши тогдашние поступки.Ломакс смотрел на него, ощущая свою беспомощность, и вдруг слабость громадной волной охватила его. Он тяжело осел на пол, и плечи его опустились.– Но что же мне теперь делать, ради всего святого?Старый священник поднялся.– Поверьте мне, сын мой. Я не держу обиды на вас, но боюсь той злобы, которая возникнет из-за вашего присутствия. Думаю, что для всех нас будет лучше, если вы покинете остров на том же пароходе, на котором приехали. У вас еще есть время.Ломакс кивнул.– Может быть, вы и правы.Священник пробормотал благословение.– Теперь я пойду. Мое присутствие на улицах может помочь предотвратить выражения насилия в момент, когда вы будете покидать нас.Он прошел по приделу, а Ломакс остался сидеть, уронив голову на руки. Он был в полной растерянности, разум затуманился, охваченный какой-то стихией, с которой он не мог совладать. Его покинули последние силы, и он прислонил голову к колонне.В это время кто-то вбежал в церковь, и после небольшой паузы он услышал, как шаги зазвучали уже по каменным плитам самого придела, где он сидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40