Вскоре.
эта небесная ладья приземлилась возле нас. Держалась она не на канатах и
не на тросах; от ее кормы и от носовой части тянулись к звездолету две
пружинки, свитые из зеленоватых лучей.
- Давай грузиться, - молвил Юрик и, перешагнув борт воздушной
гондолы, расселся на ее поперечном сиденье. Вслед за ним и я,
предварительно водрузив на корму свой рюкзак, сел на свободное место - и
сразу осознал, что начался подъем. Крыша была уже глубоко внизу, и мне
стал виден наш двор, а потом и соседние дворы, и Средний проспект.
Трамваи, автомобили и прохожие были абсолютно неподвижны - и в этом мне
почудилось чтото жуткое. Тут Юрик произнес:
- Серафим, заявляю тебе как пассажиру-перворазнику, что по земному
времени звездолет завис на одну тысячную часть секунды. Для всех землян,
кроме тебя, он невидим, незрим, ненаблюдаем, незаметен... Но мы уже у
цели.
Через секунду мы очутились в просторном трюме звездолета и,
сопровождаемые стройной неземной стюардессой, поднялись до внутреннему
трапу в пассажирский салон, где, к моему неудовольствию, вовсю звучала
музыка. Звездолеты уже неоднократно описаны фантастами, поэтому скажу
только, что тот реальный небесный корабль, на котором я очутился, имел
команду из шести иномирян и мог принять на борт пятьдесят пассажиров. Пока
что половина мест пустовала, так что мы сразу нашли себе две койки, после
чего направились в кабину управления, где Юрик представил меня астропилоту
и остальным членам экипажа. Мой друг довольно долго рассказывал им что-то,
и на лицах их я заметил удивление и грусть.
- Что ты им набрехал обо мне? - спросил я Юрика, когда мы вернулись в
салон.
- Я не брехал, не врал, не лгал, не морочил, не сочинял! Я просто
сообщил им, что ты решился жить, обитать, пребывать, существовать на
Фемиде, и они горько сочувствуют тебе.
- Пусть сами себе сочувствуют, - ответил я. - Лучше бы навели порядок
в своем летном хозяйстве! Ишь музыка как гремит, будто в пивном баре!
Тут Юрик стал втолковывать мне, что без музыки нельзя. Ведь на этом
звездолете возвращаются на Куму - кто на побывку, а кто и навсегда -
подкидыши с разных планет, они стосковались по родным мелодиям. В этот
момент к нам подошла стюардесса с подносом, на котором красовались два
бокала с какой-то розовой жидкостью.
- Юрка, объясни этой красоточке, что я непьющий, - обратился я к
другу, -
Лучше встретиться с шакалами
Иль с разгневанным быком,
Чем вино хлестать бокалами,
Упиваться коньяком!
- Серафимушка, это не вино. Это есть микстура, дающая весомость. Если
ты не примешь ее в глубь себя, то стоит набрать звездолету скорость - и ты
возлетишь под потолок и будешь там парить и покачиваться.
Пришлось выпить. Напиток оказался вполне безалкогольным. Вскоре
послышался резкий звонок.
- Остановка скончалась, мы уже летим, - сообщил мне Юрик.

13. ЗЕМЛЯ, ДА НЕ ТА
Весь пассажирский состав звездолета состоял из молодых подкидышей.
Внешний вид они имели вполне человекообразный. Одеты были по-разному: на
некоторых - костюмы, напоминающие наши земные, на других - какие-то
немыслимые хламиды; один паренек щеголял в плаще из блестящей рыбьей
чешуи. Говорили они все, разумеется, на своем куманианском языке. Юрик
много беседовал с ними и не раз пытался пересказать мне их впечатления о
чужих планетах. Но слушал я его без должного внимания, мне мешал страх.
Обстановка, в которую я попал, была столь необычной, что мне казалось,
будто вот-вот произойдет что-то непредвиденное, что-то погибельное.
Впрочем, это не мешало мне питаться наравне со всеми. Пища была сугубо
вегетарианской, но вполне доброкачественной, и стул у меня был нормальный.
В носовой части салона, возле двери, ведущей в кабину управления, в
переборку был вмонтирован большущий телеэкран непрерывного действия.
Каждый пассажир мог наблюдать планеты, мимо которых пролегал курс
звездолета. А стоило нажать на кнопку уточнителя - и мгновенно та сторона
планеты, которая была ближе к, нам, представала взору в увеличенном, в
уточненном виде. Можно было разглядеть даже города и прочие реалии
цивилизации. Однако иномирян эти чудеса не шибко интересовали, видно, были
делом привычным. Их куда больше ихняя музыка привлекала. И число этих
подкидышей, стосковавшихся по родной какофонии, все росло. За первые
десять суток полета мы раз пятнадцать зависали над неизвестными планетами,
чтобы принять на борт новых пассажиров. А на одиннадцатые сутки попал я
прямо-таки в стрессовую ситуацию. Проснулся я рано, пока все иномиряне
спали еще, и направился тихой сапой в гальюн. Потом в душевую кабину
зашел, душ для бодрости принял, обсушился под струей теплого воздуха,
оделся - и иду обратно на свое спальное место. И тут машинально глянул я
на телеэкран - и вижу: какая-то там планета маячит. И что-то родное
почудилось мне в этом небесном теле. Вгляделся - а там, как на школьном
глобусе: Африка, Европа; и даже Италия в виде известного сапога
обозначается... У меня дыхание перехватило: да ведь это Земля! Я кинулся к
спящему Юрику, растормошил его.
- Юрка, наш небесный ковчег с пути сбился! - закричали. -
Крутился-крутился по Космосу - и опять к Земле вернулся! Наверно, у
астропилота ум за разум зашел?! Или приборы не в порядке?! Беги скорее в
кабину управления, скажи там, что поворачивать надо, а то мы о Землю
расшибемся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31