Жую горох, и вдруг -
новая встреча: из чащи выходит тигрище. Не Кривохвост, а другой.
Остановился шагах в десяти от меня - и победоносно облизывается. Ну,
думаю, не вернуться мне на Землю-матушку. А зверь остановился и вроде бы
призадумался, вспоминая что-то. Потом мотнул головой, еще раз облизнулся
на прощание - и мирно ушел в лес. У меня создалось впечатление, что он и
съел бы меня, да ему кем-то дано руководящее указание не трогать этого
аппетитного незнакомца. Ясное дело, это .Кривохвост заботу проявил,
шефство надо мною взял, разъяснил своим собратьям по когтям. Что питаться
мною - грех. С того дня я перестал бояться тамошних зверей. Я вдруг
осознал, что я для них - парень свой в доску.

26. ВЕЩИЙ СОН
Погода на Фемиде стояла отличная, дачная; пища была однообразная, но
питательная; мои ручные часики трудились исправно, приближая час моего
возвращения на Землю. Казалось бы, живи, надейся и радуйся. Но новая
разновидность страха заползла в мой ум - то была боязнь невозвращения. Мне
стало казаться, что Юрик никогда не прилетит за мной, что Юрика и в живых
уже нет, что я здесь - один навсегда. А если так - то стоит ли жить? Стоит
ли дожидаться того дня, когда я в назначенный час приду к подножию Храма
Одиночества, буду там ждать прибытия моего друга, и никто не спустится ко
мне с неба? Боязнь стать космическим невозвращенцем преследовала меня
наяву и во сне. Настали двадцать седьмые сутки моего пребывания на Фемиде.
Очень памятные для меня сутки! В ту ночь мне приснился странный сон.
Странный тем, что, проснувшись, я позабыл его содержание, ведь обычно свои
сновидения я запоминаю очень точно. А тут я помнил только то, что вначале
мне было почему-то очень, очень страшно, а потом вдруг стало совсем-совсем
не страшно, и проснулся я от радости, от желания поделиться с Настей
счастливой вестью. Но Насти рядом не было, она жила за тридевять небес
отсюда. И что за радостная весть - я не помнил. Вокруг же ничего
радостного - все та же самая осточертевшая Фемида...
Я спустился к ручью, умылся, потом позавтракал запасенным заранее
горохом, потом стал шагать взад-вперед по поляне, пытаясь припомнить, что
же такое замечательное я видел во сне. И вдруг кое-что вспомнил. Вспомнил,
что сон мой заканчивался тем, будто я сижу на стволе того сломанного бурей
дерева, которое тигровый хвост прищемило; сижу там, и в левой руке у меня
записная книжка, а в правой - авторучка. И вот теперь - уже вполне наяву -
я направился к этому дереву, сел на его шершавый, ствол и вынул из кармана
своего потрепанного пиджака записную книжку и авторучку. И тут вспомнил то
самое главное, что видел во сне, - и сделал короткую запись. Свершилось
то, о чем я тайно мечтал всю жизнь: я открыл Формулу Бесстрашия.
Осчастливленный самим собой, опьяненный радостью, сидел я на
древесном стволе. В уме моем возникли гордые строки:
Расступитесь, прохиндеи,
Я великим стать могу -
Драгоценные идеи
Трепыхаются в мозгу!
И вдруг послышался зловещий шум. В просвете между деревьями возникло
длинношеее рогатое чудище. Оно приближалось... Быстрее зайца устремился я
к чертежному дереву, быстрее белки поднялся в свое высотное жилище - и,
дрожа от страха, стал ждать дальнейших событий. Меж тем животное вышло на
поляну, и теперь я разглядел его получше. У него длинная жирафья шея,
оленьи рога и четыре уха, одна пара на голове, другая - возле хвоста. Оно
принялось поедать траву, и мне стало ясно, что для меня - опасности нет.
Уважаемый читатель, не удивляйтесь моему испугу! Да, я открыл Формулу
Бесстрашия, но ведь она нуждается в техническом воплощении; на ее основе я
должен сконструировать СТРАХОГОН - тот самый прибор, наименование и
внешний вид которого подсказала мне Главсплетня в одном из моих предыдущих
сновидений. А пока этого прибора не будет, я, владелец Формулы Бесстрашия,
по-прежнему буду трусоватым человеком. Обидно, но факт.

27. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ
В назначенный срок я явился на лужайку возле Храма Одиночества.
Звездолет прилетел вовремя, меня сразу с него увидели, и ладья-лифт, в
которой восседал мой друг, приземлилась возле меня. Юрий был ошеломлен
тем, что я удрал из Храма. Когда мы поднялись в звездолет, я соврал своему
спасителю, что Храм покинул не из страха, а потому, что соскучился по
природе. Затем коротко поведал ему о зверях, которых мне довелось видеть.
- Узнаю твой героический нрав! - воскликнул наивный иномирянин. - Ты
не по природе соскучился, тебе захотелось свое земное бесстрашие проявить!
Ты намереино рисковал! Я не должен был высаживать тебя на Фемиде! Я -
полуубийца! Я обалдуй, олух, остолоп, охламон, обормот, очковтиратель,
обидчик...
- Оборотень, охальник, опричник, отравитель, обыватель, обжора, -
продолжил я.
- Спасибо, Серафимушка! Как приятно слышать задушевные земные слова!
Слушаю - и уши радуются! - растроганно произнес Юрик. - А теперь спеши в
каюткомпанию, обедай вовсю! Ты ведь изголодал себя.
- Прежде всего я должен побриться, - заявил я. - А то твои
однопланетники с опаской на меня поглядывают.
В салоне звездолета кроме тех подкидышей, которые, подобно Юрику,
возвращались на изучаемые планеты, находилось четверо отцов с малолетними
сыновьями - будущими подкидышами. Я спросил Юрика, не страшно ли этим
папашам за своих детей.
- Не страшно, не ужасно, не жутко, не боязно, - ответил мой друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31