Я уверен, он был достойным и милым человеком, и так
далее, и так далее. Но он, к тому же, был мне собратом в самом прямом смысле э
того слова. Как поклонник и наследник его незаурядных дарований, я собир
аюсь произвести номер экспромтом в его честь. Сейчас самое время!
И, прежде чем кто-либо успел понять, что сейчас произойдет, козлобородый п
атлач приставил гвоздь себе к груди и так шарахнул молотком по его прост
орной шляпке, что брызнули искры, отчетливо полыхнувшие даже в ярком све
те южного солнца. Звук был такой, словно ударили в рельсу.
Футболка мгновенно окрасилась кровью. Козлобородый взвыл и зашатался.

Ч Караул! Кажется, я пробил себе левое легкое!!
Только тут к нему бросились. Шериф свирепо, будто медведь-шатун, облапил к
озлобородого, но тот с неожиданной?!!! силой и ловкостью вывернулся из его
лап, да так, что шериф едва не упал, потеряв равновесие.
Ч Что ты творишь, кретин? Ч заорал шериф, снова набрасываясь на козлобо
родого сзади. Ему на помощь бросились те, кто помогал оттащить гроб. Ч Не
ужто у тебя нет ничего святого?!
Козлобородый, весь в кровище от груди едва не до паха, успешно отбивался, в
опя:
Ч Вон отсюда! Не трогай меня своими грязными лапами, фашист!
На какое-то мгновение могло показаться, что он раскидает всех, как котят.
Гвоздь неподдельно торчал из него, как из железнодорожной шпалы. Молдер,
не выдержав, сделал движение встать. Но опять опоздал. Козлобородого ухв
атили за локти с обеих сторон.
Ч Ты псих!
Ч Вы все мерзавцы! Вы ничего не понимаете в искусстве!
Ч Ты совсем стыд потерял!
Ч Уберите этого придурка!
Все смешалось на Гибсонтонском кладбище.
С воплями и визгами публика разбегалась.
Прошло, наверное, не более минуты Ч и посреди поваленных стульев и опрок
инутых венков остались сидеть лишь Скалли и Молдер. Они так и не смогли по
шевелиться. Полная растерянность сродни параличу. Уже все затихло, уже н
и души не осталось на кладбище, и стали уже слышны из поднебесья беззабот
ные высвисты и прищебетывания какой-то из двадцати семи птиц, а может, сра
зу и нескольких… а они все сидели, стараясь не глядеть ни друг на друга, ни
по сторонам. Каждый пытался удостовериться, не спятил ли он. Вроде бы нет.

Ч Больше всего на свете я хотел бы сейчас проснуться, Ч сказал Молдер.
Скалли наконец осмелилась посмотреть на него.
У нее был взгляд маленькой девочки, которую отец вдруг оставил в темном с
трашном лесу. И она никак понять не может, то ли папа действительно бросил
ее на съедение серому волку Ч то ли подшучивает над ней, разыгрывает ее в
воспитательных целях и вот сейчас, когда она с перепугу все-таки взвоет в
голос, выйдет из-за ближайшего дуба и с убийственной укоризной скажет: «А
й-ай, как не стыдно! Вот ведь рева-корова!»
Ч Надо бы побеседовать с шерифом, Ч проговорил Молдер.

Закусочная «Обед у Фила»
15.30
Здесь было уютно и не жарко. Покряхтывал кондиционер, словно довольная ж
изнью и детьми наседка, бокал с холодным соком приятно освежал ладонь. Мо
жно было не торопиться. Можно было не отводить взгляд.
Они все-таки перегрелись на осеннем кладбищенском солнцепеке.
Или дело было не только в нем?
Шериф был симпатичен Молдеру. Похоже, ему уже перевалило за пятьдесят, но
сил у него явно не убавилось. Широкие плечи, могучий торс и руки, как окорк
а; открытое и сильное лицо. Простодушно хитроватая улыбка.
А вот Скалли он подозрительно напоминал животное. Может быть, по тому, как
он облапил и валил того козлобородого. А может… может Ч по запаху? Ей было
неуютно с шерифом. Она не могла понять, в чем дело, но интуиция тихонько, не
назойливо, без особой паники зуммерила: будь настороже. Бывают бабы, дума
ла она несколько растерянно, которым нравятся мужчины, похожие на скотов
. Но, слава Богу, я не из их числа. У меня совершенно иная эстетика секса.
Ч В его анкете записано, что он артист, Ч сказал Молдер.
Шериф крякнул и отпил из своего бокала, в котором был отнюдь не сок.
Ч Джерри Глэйсбрук и был артист. Великий артист. Лучший со времен Гудини
…
Шериф осекся и с сомнением смерил взглядом сидевших перед ним агентов. У
них у обоих был такой рафинированный, такой дистиллированный вид… Шериф
отнюдь не мог быть уверен в их эрудиции.
Ч Знаете такого? Ч спросил он.
Молдер лишь спокойно кивнул, но эмоциональная Скалли скривила губы, в св
ою очередь окатив шерифа презрительным взглядом. Нормальный американе
ц может не знать, кто такой Александр Македонский, Ньютон или Моцарт Ч но
не помнить Гудини, или, скажем, Диллинджера, или Пола Анку он просто не в со
стоянии.
Ч Джерри ставил потрясные номера. Выкручивался из заклепанных цепей, з
авязанных мешков, ухитрялся как-то выбираться из запертых сундуков… при
чем, эти хреновы сундуки так и оставались запертыми, вот ведь как!
Ч Почему же тогда Человек-крокодил? Ч спросил Молдер. Ч Уж Человек-зме
я, на худой конец…
Ч Из-за болезни кожи, разумеется, Ч ответил шериф и снова прихлебнул из
своего бокала. На его великолепной, будто полированной, лысине проступил
и бисеринки пота. Ч Свое уродство он постарался превратить в дополните
льный рекламный трюк. Но все одно это была не больше чем хорошая мина при п
лохой игре. Из-за чешуи его не пускали на сцены столичных цирков. Представ
ляете же, как все эти умники во фраках?.. Импреса… антрепре… тьфу! О, мистер,
мы знаем, конечно, что ваша болезнь не заразная, но ведь зрители этого могу
т и не знать, всем не знающим этого зрителям мы этого все равно не сможем в
овремя рассказать, так что выметайтесь, будьте добры, и чтоб духу вашего, у
важаемый мистер, больше тут ни в жизнь не было…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26