Я думаю, можно верить его показаниям в отношении парня, который, возможно, стоял «на стреме». Будем искать.Томин ворчит:– Мы считали подозрительным того, кто бежал, – а у него телевизор сломался. Он подозревает того, кто стоял, – а тот, глядишь, ждал, у кого прикурить… Но искать, конечно, надо. В дело просится наводчик из здешних.– Вот и мне сдается. Такой, понимаете, что все окрестные ходы-выходы проверил и в очереди потолкался, прикинул, что к чему.– Как раз на этот случай, товарищ капитан, у меня для вас списочек, кому продавщицы заранее сообщили про модные куртки. Они, естественно, старались подготовить рынок сбыта – место в переулочке не бойкое.Читая список, капитан приговаривает:– Кое-кто попадается знакомый. Есть тут над чем поработать, есть. Займусь.А в дежурной части того же отделения милиции на барьере, разгораживающем помещение пополам, лежат в полуразвернутой газете два мертвых голубя. И энергичная пожилая женщина прорабатывает Антонину Зорину.– Это отнюдь не ложная сентиментальность! Сегодня из рогатки в голубя – завтра из той же рогатки человеку в глаз! Подобные явления общественно опасны, и вы обязаны принять меры!– Хорошо, я выясню…Она берет в руки одного из голубей, и в это время из внутренней двери появляется Томин.– Ба! Ниночка!– Александр Николаевич! Здравствуйте.– Рад видеть. Вы здесь трудитесь?– Да, я с несовершеннолетними. А вы по поводу ограбления, да?– По поводу.– Мне вот тоже предстоит расследовать преступление, – говорит Нина, усмехнувшись. – Гибель двух птичек… – Она поднимает голубя, и что-то привлекает ее внимание. Оборачивается к женщине. – А вы уверены, что это из рогатки?– Полагаете, птички покончили самоубийством?– Александр Николаевич, посмотрите! – Нина раздвигает перья.– Н-да, это… Отправим-ка на Петровку в НТО. Расскажите, пожалуйста, как и где вы их нашли, – просит он женщину.– От нас неподалеку расположен квартал домов, предназначенных на слом. Там осталось много зелени, я ходила выбрать кусты сирени для пересадки. Жалко, что все пропадет. И вот в одном из дворов… лежат несчастные! По-моему, это безобразие.– Согласен, – горячо подхватывает Томин. – И если вы сумеете показать место…– О, безусловно сумею! – заверяет женщина.Томин проходит за барьер к дежурному и звонит:– Зинаида Яновна? Сейчас доставят двух голубей… Посмотришь – поймешь. Распорядись скоренько определить, с какого расстояния их подбили.
* * * На скамье в парке в ожидании Виктора сидит Бондарь. Тот подходит с приветствием:– Добрый день, маэстро!Он хочет сесть рядом, Бондарь останавливает его жестом.– Когда была назначена встреча?– В полтретьего.– А сейчас?Виктор взглядывает на часы.– Два тридцать пять.– На сколько ты опоздал?– Троллейбуса долго не было.– Я спрашиваю, на сколько ты опоздал? – жестко повторяет Бондарь.– Всего на пять минут.– Всего? Ты понимаешь, что такое время ?– Время – деньги.– Бывает время – деньги, бывает время – годы. За пять минут можно сесть на десять лет!.. В нашем деле человека ждут одну – ну две минуты. Две минуты нет – значит, либо хвост за собой тянет, либо ссучился.– Да что вы мне – не верите? Целую пятилетку коечки рядом стояли!Бондарь встает и направляется вдоль аллеи. Виктор рядом.– Теперь рассказывай.– Искомый предмет забрезжил на горизонте, маэстро! У ребят он, как чувствовал. Есть у меня нюх, признайте!– Все у тебя есть. Даже много лишнего. У каких ребят?– Сегодня утром захожу на пустырь, где выселенные дома. Извиняюсь, по малой нужде. И вдруг рядом стреляют! Раз и погодя – второй. Я – на звук. Гляжу: пацанье через забор сигает – и деру, а посреди голуби подстреленные. Еще трепыхались.– Ну? И ты что?– Не мог же я гнаться за ними и при народе отнимать.– Ах, черт!.. В лицо не рассмотрел?– Нет, со спины. Но, по-моему, одного раньше видел. Приметная спина.– Какого возраста пацаны?– Лет пятнадцать-шестнадцать. Мое мнение – возраст удачный. Взрослый мужик понес бы в милицию, совсем малец – маме показывать.– Дожил. Моим пистолетом мальчишки играют!.. Не у тебя одного, Витек, уши торчком.– Больше никто не слыхал, ручаюсь…
* * * Виктор ручается не зря: ребята хитро выбрали «стрельбище»: впритык к стройке, где весь день грохот, хуже пальбы.Это типичный окраинный старомосковский дворик, обставленный домами и сараюшками. Вместе с заборами и палисадниками они создают замкнутое пространство.– Вон мой колышек, – говорит Томин в ухо инспектору угрозыска из отделения. – Там и перышки целы и кровь. По данным НТО, стреляли с семи – десяти метров.– Это придется обшарить весь двор и палисадники?– Придется. А гильзы – не арбузы, провозимся. Хорошо бы без посторонних глаз.– Займу на стройке спецовки и какой-нибудь теодолит, что ли. Станем «размечать план» будущего котлована.
* * * – А ведь если добуду пистолетик, мне уже другая цена пойдет, а? – говорит Виктор.– Ты, парень, не забывайся. Помни, кто был – примитивный хулиган.– Хулиган, – с удовольствием подтверждает Виктор. – Но только не примитивный, маэстро, нет. Про меня хорошо адвокат на суде сказал: истоки, говорит, поведения Виктора Лабазникова коренятся в том, что его природная энергия и фантазия не получили выхода в повседневной жизни. Лишенный, говорит, разумного руководства в юные годы, он встал на путь изощренного хулиганства.– Это для красоты, Витек. Все твои истоки от зависти, что другие лучше живут.– Что?!.. Да плевал я…– Брехня. Допустим, тебе приспичило похабщину изобразить. Ты ведь не забор выберешь?– Большой интерес – забор. Выберу «Волгу» с иголочки и процарапаю до железа.– Вот-вот. А почему? Потому что знаешь – никогда у тебя «Волги» не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18