– Нет. Но полагаю, не стоит забывать о том, что она из Сент-Джайлза. Приюта нищих. Воров. Проституток.– О, понимаю. Ты считаешь, что она женщина легкого поведения?– Я бы сказал, женщина нецеломудренная.– Улицы Сент-Джайлза – скверное, грязное место. Живя там, нелегко сохранить невинность.– Вот именно. И если она твердит, что не воровка, это еще не значит, что так оно и есть.– Она в ужасном положении, Себастьян. Если мы обратимся в полицию, ее там и слушать не станут. По ее собственному признанию, она убила Фредди. А ее происхождение из Сент-Джайлза уже само по себе преступление. Что, если полиция предпочтет осудить, а не осуществить правосудие? Естественно, что она старается защитить себя. Воровка она или нет, Девон не заслуживает виселицы.Это было малоприятное умозаключение.– Я тоже думал об этом, – спокойно согласился с братом Себастьян. – Вполне вероятно, что они рассудят примерно так: чем меньше на улицах подобных нежелательных личностей, тем лучше.Однако сейчас «нежелательная личность» находилась у него в доме, и нельзя сказать, чтобы он был особенно рад тому, что Джастин безоговорочно предложил предоставить ей безопасное убежище.– Ты сказал ей, что она может оставаться здесь, сколько пожелает, но я хотел бы надеяться, что она не истолкует это как предложение стать постоянной гостьей в доме.– В таком случае она стала бы уже не гостьей.– В таком случае ты, может, взял бы ее к себе, когда приобретешь собственный городской дом. Ты как-то упоминал, что такая возможность вроде бы наклевывается.– О, я не склонен спешить с этим.– Я заметил.– Мой дорогой старший братец, я хотел бы обратить твое внимание на две вещи. Во-первых, это ты привез в дом милую леди Девон, ..– Спасибо за напоминание, – вставил Себастьян.– А во-вторых, готов присягнуть, что ты чувствуешь себя одиноким в этом чудовищно огромном доме.– Джулианна сейчас путешествует, однако живет она здесь, – в свою очередь, напомнил Джастину старший брат. – И я очень хотел бы, чтобы наша дорогая сестрица была дома и ухаживала бы за этой парвеню.– Но ты же сам сказал, что наша подопечная пошла на поправку.– Пройдет еще какое-то время, пока она окончательно встанет на ноги. Не мешало бы ей, так сказать, нарастить мяса на косточках, если ты этого не заметил.– Я-то заметил. И, судя по тому, как ты о ней отзываешься, удивлен, что ты тоже это заметил.Себастьян почувствовал легкий укор совести.– Я не считаю себя бесчувственной скотиной, Джастин.Джастин изменился в лице.– И смею сказать, что в Лондоне найдется женщина, которая могла бы назвать бесчувственной скотиной тебя, дорогой братец.– О, смею сказать, даже не одна, – сверкнув глазами, весело согласился Джастин. Он помолчал, взгляд его посерьезнел. – Она была испугана, Себастьян, она изо всех сил старалась сдержать слезы.Себастьян попытался вспомнить побледневшее лицо Девон, выражение блестящих, янтарного оттенка глаз. Он твердил себе, что то не были слезы. Господь свидетель, ему всегда было невыносимо зрелище плачущей женщины. Это разрывало ему сердце, обжигало душу. Джулианна могла бы это подтвердить. Он совершенно терялся, когда сестра, опустив глаза, принималась всхлипывать с дрожащими губами. Нельзя сказать, чтобы Джулианна была слабым духом, плаксивым созданием. Далеко не так. Но при том, что она отличалась стойкостью и душевной силой, она обладала нежным, отзывчивым сердцем – других таких он не знал. И если она или любая другая женщина плакала, он не мог оставаться равнодушным. Не мог просто повернуться спиной и уйти. Делал все, что было в его силах, чтобы унять эти слезы, утешить плачущую.Достаточно редко проявляемая участливость Джастина только ухудшила его настроение. Боже милостивый, даже Джастин, совершенно нечувствительный к женским слезам, Джастин, который разбил больше женских сердец, чем все донжуаны Лондона, вместе взятые, и то был тронут.Ах, черт, черт побери, он и в самом деле повел себя как бессердечная скотина? Ведь девчонка и вправду попала в ужасное положение.– Может, стоило бы навести справки на основании того, что она утверждает? – произнес он негромко. – Особенно об этом мерзавце Гарри?– Я попробую, – отозвался Джастин, кивнул и направился к лестнице.– Послушай-ка, – окликнул его Себастьян, – нельзя, чтобы узнали, что это мы проявляем интерес к происшествию.Джастин наклонил голову набок и весьма выразительно глянул на брата:– Разве я хоть раз в жизни проболтался о чем не следовало?В ответе Себастьяна на этот вопрос прозвучала самая малость иронии, когда он с пафосом произнес:– Никогда!– Ага, вот видишь. – Улыбка младшего брата была отчасти ехидной, отчасти озорной – типичной для Джастина. – Ты имеешь в виду, что изредка такое случалось.– Полагаю, ты отлично понял, что я имею в виду. Улыбка Джастина угасла, теперь он смотрел на брата очень серьезно.– Понимаю, – сказал он. – Остается заверить тебя, брат, что ты можешь на меня положиться.Глаза их встретились, и Себастьян проговорил мягко:– Я знаю. Глава 6 В желтой комнате Девон горько всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку. Она была в ярости, оскорбленная как никогда в жизни, до самых глубин своей страдающей души.Сердце ее словно сжала ледяная жесткая рука. Мама пришла бы в ужас, узнай она, что у Девон есть нож и что, мало того, она пустила его в ход. Когда-то она дала маме слово, что не станет воровкой, проституткой или нищенкой.А теперь она стала убийцей.Чувство вины не давало ей ни секунды покоя. Она хотела бежать из Сент-Джайлза. Хотела этого больше всего на свете. Но разве такой ценой?Господи, как тяжело на сердце! Себастьян Стирлинг счел ее воровкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78