– У нее была единственная сестра, которая умерла в юности. Единственной работой, какую мама могла найти, было шитье. И к сожалению, платили ей мало.– Наверное, ваши отношения с ней были очень близкими.Девон кивнула.– Маму звали Амелией, – сказала она. – Амелией Сент-Джеймс.Так, стало быть, гувернантка, начал соображать Себастьян. Она хочет быть гувернанткой, как ее мать. Можно ли это устроить? И должно ли? Внутренне она к этому готова, он это чувствовал инстинктивно.– Если хотите, – медленно заговорил он, – то я мог бы научить вас читать.– Правда?– Я не шучу. – Он подумал. – Модистка придет завтра утром. В таком случае мы с вами могли бы начать с послезавтрашнего утра.– О, Себастьян! – выдохнула она. – Конечно, я хочу этого. Очень хочу!Однако ее бурная радость оказалась непродолжительной. Губы Девон задрожали, и голос упал, когда она проговорила:– Я просто не знаю… как мне выразить…– Только не плакать, – строгим голосом предупредил он.Не плакать, – повторила она и просияла улыбкой, ради которой Себастьян был готов перекувырнуться публично через голову на каждой площади Лондона. Только бы видеть ее лицо таким вот блаженно радостным, как сейчас.Он чуть сильнее сжал ее в объятиях – и пульс его снова бешено участился. Бедро Девон прижималось как раз к тому месту, где скрывалось его мужское достоинство, которое тотчас ожило и подскочило вверх. Почувствовала ли она это? Видимо, нет. Лицо ее было слегка запрокинуто, и стройная шея Девон находилась на уровне губ Себастьяна, являя собой открытое приглашение тому, кто изголодался по любовным ласкам.Стоп, необходимо справиться с соблазном. Эта трезвая мысль промелькнула у Себастьяна в голове именно в ту секунду, когда ему до боли захотелось прижаться губами к ямочке у основания шеи и поцелуй за поцелуем, поднимаясь все выше, проложить себе путь к ее нежным губам.Ни разу в жизни не испытывал он столь мучительного желания…Девон высвободилась из его рук и села, оставаясь у него на коленях, и это доставило ему дополнительные – весьма неслабые ощущения. Скрипнув зубами, Себастьян помог Девон встать. Поднимаясь с кресла сам, он повернулся таким образом, чтобы скрыть от глаз Девон свое возбуждение. Девон тряхнула головой и сказала сердито:– Я, наверное, ужасно выгляжу.– Вы прекрасно выглядите, Девон, – возразил Себастьян.Она поморщилась:– Спасибо на добром слове, но я знаю, что когда плачу, то вид у меня убийственный. Глаза красные, опухшие.Себастьян достал из кармана носовой платок и вытер слезы на щеках у Девон.– Так лучше?Она молча кивнула и шмыгнула носом отнюдь не в стиле хорошо воспитанной леди.Себастьян еле сдержал смех. Ему невероятно хотелось сжать в объятиях это полное противоречий создание, то острое, как бритва, то ласковое, как котенок, и никогда не отпускать.Это просто безумие.Рука Девон коснулась его рубашки на груди, и Себастьян затаил дыхание. О Господи, только бы она каким-нибудь случайным жестом не дотронулась до того места, – тогда все начнется заново.– О Боже, я измяла ваше жабо! А вы так элегантно и красиво одеты. – Прежде чем он собрался ответить, она произнесла очень странные слова: – Я уверена, что вы понравились бы моей маме.– А вам, Девон Сент-Джеймс, я нравлюсь?– Вы не понравились мне в ту первую ночь. И на следующий день тоже. Особенно на следующий день, – подчеркнула она.То есть в тот день, когда она пыталась его ударить.– А теперь… Я теперь считаю вас очень хорошим человеком, Себастьян Стирлинг.Хорошим. Но мысли его хорошими, пожалуй, не назовешь. Теплая, душистая ямка на ее шее притягивала его, как магнит железо, напоминая о других, мягких и бархатистых, углублениях на ее теле, спрятанных под покровом одежды.Да, мысли у него решительно нечистые.– Благодарю вас, – произнес он почти грубо.– Джастин тоже очень славный человек.Славный. Себастьян в жизни не слышал, чтобы женщины характеризовали его братца подобным словом. Он хрипло откашлялся и сказал:– Боги небесные, только не говорите этого ему самому. Он мнит себя чрезвычайно опасным.Крохотная морщинка появилась у Девон между бровей.– Опасным?– Да. Он всячески распространяет слухи о том, что ни одна леди не может чувствовать себя в безопасности в его присутствии. – Себастьян улыбнулся. – Сказать по правде, я этому верю.Девон прищурилась:– А как насчет вас, сэр? Вы тоже опасный мужчина?– Сильно в этом сомневаюсь. Джастин, например, считает меня самым порядочным и воспитанным мужчиной из всех, кого он знает.– Он также считает вас самым утонченным из всех известных ему мужчин.– Он так вам сказал? Неужели?– Не в таких точно словах, – призналась она, – однако смысл был именно такой. Я это почувствовала. И еще он сказал, что у вас терпение святого.– Серьезно? – спросил явно обрадованный Себастьян.Раздался громкий стук в дверь.– Милорд, – послышался голос, – ваша карета готова.Девон отступила на шаг.– Я не могу дольше вас задерживать.Себастьян не двинулся с места. Стоял и смотрел на Девон вопрошающим взглядом. Она прочитала его мысли.– Я больше не плачу, – сказала она. – Нисколько.Взяла его руку и прижала к своей щеке.Каждый мускул в теле Себастьяна напрягся. Они стояли совсем рядом, платье Девон касалось полы его сюртука.Джастин ошибается. У него нет терпения. Совсем нет. Ему хочется прижать Девон к себе и целовать, целовать без конца.Он поднес ее руку к губам.– Вы уверены, что с вами все хорошо?Она кивнула.Он почти хотел, чтобы она ответила отрицательно.Ему хотелось послать ко всем чертям свои планы, послать туда же бал у герцогини и вообще весь мир – и остаться здесь.И тем не менее он подчинился велениям рассудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78