Но я старался. Этому меня учили, и я стал таким, какой я есть. Быть может, Джастин прав. Быть может, я похож на отца. Но благодаря отцу я обрел свою гордость. Я горжусь своим домом, своим именем и своим наследием. Я ненавижу то, что когда-то произошло здесь, но Терстон-Холл мне ближе и дороже всего на свете. Быть может, это эгоистично, однако я не могу от этого отказаться. Не могу забыть о своем долге. Я хочу, чтобы мои дети родились и выросли в этом доме. Как мы трое – Джастин, я и Джулианна. Хочу слышать, как они смеются. Смеются. Но не плачут. Никакой боли. Ничего похожего на то, что терпели мы с Джастином..».– Он замолчал. Девон низко опустила голову. Пораженный, Себастьян уставился на нее:– Что с вами, Девон?Она не ответила. Не могла.Встревоженный и потрясенный, Себастьян повернул ее лицом к себе.– Девон, что случилось?Она медленно подняла голову.– Вы могли бы возненавидеть его, но такого не произошло?На Себастьяна снизошло глубокое внутреннее спокойствие.– Кого? – спросил он. – Моего отца?– Да, – ответила она и повторила: – Да.– Это невозможно. – Он покачал головой. – Отец научил меня самоуважению. Сделал меня таким, какой я есть.Горячие слезы потекли по щекам Девон. Она вытерла их тыльной стороной ладони.– Себастьян, ведь он бил вас! О, неужели вы не понимаете? Он ничему не научил вас. Ничему, чего бы уже не было в вашей душе.Он покачал головой:– Девон, вы очень добры, что говорите так, но вы не можете знать…– О нет, я знаю! – выпалила она и махнула рукой в сторону портрета: – Все это там есть. Ваша отзывчивость. Ваша преданность. Стоит взглянуть на то, как ваша рука лежит на плече у Джастина, на то, как вы сжимаете в другой своей руке маленький кулачок Джулианны, а она смотрит на вас с обожанием. Ведь это вы заботились о них, верно? Вы оберегали их. Поддерживали. Это вы по-настоящему любили их, вы, а не ваши родители. Вы были еще мальчиком по возрасту, но мужчиной по характеру.– Нет, Девон. – Себастьян вдруг почувствовал себя таким же беспомощным, каким был в прошедшие грозные годы под железной рукой отца. – Вы ошибаетесь. Я не мог им помочь. Не мог защитить их.– Вы сделали гораздо больше. Как вы можете называть себя эгоистичным? Вы надежный и сильный человек и… и я думаю, что вы, вероятно, самый замечательный человек на свете.Ее слова ошеломили Себастьяна. Смутили его. Едва не повергли на колени.– Девон, – охрипшим голосом выговорил он. – Ах, Девон…В груди у него происходило нечто невообразимое. На какую-то ужасную секунду он почувствовал, что и сам сейчас заплачет. Он привлек Девон к себе, крепко обнял и коснулся губами мягких, пушистых волос у нее на виске. Прошло несколько долгих секунд, пока к нему вернулся дар речи. Слегка отстранив от себя Девон, вытер слезы с ее щек большим пальцем и заглянул в туманную глубину ее глаз.– Идемте со мной, – сказал он. – Я покажу вам, если хотите, мой дом. Глава 17 Никогда еще не было такого великолепного дня.Ни единого облачка на сияющей синеве небес. Солнце заливало землю потоком лучей, согревая и освещая ее просторы. Легкий ветерок уносил с собой аромат цветов, звуки женского голоса и-мужского смеха.Они шли рука об руку по дорожкам мимо аккуратно подстриженных живых изгородей и ухоженных клумб. В конце концов, миновав небольшой лесок и спустившись с холма, они вышли к неглубокому ручейку, весело бегущему по камням, и присели отдохнуть на скамейку в зарослях остролиста.Не успела Девон умоститься на скамье, как вдруг вскочила с восторженным криком:– Смотрите, заяц!– А вон и еще, – сказал Себастьян, кивнув в сторону купы деревьев, где из травы поднялось сразу несколько ушастых голов.Девон метнулась сначала вправо, потом влево, и Себастьян расхохотался, глядя на ее прыжки и повороты.– Да остановитесь вы! – крикнул он. – У меня, глядя на вас, голова кружится.– Ой, они такие милые, – задыхаясь, ответила она. – Я просто хотела бы поймать одного.– И что бы вы с ним делали? Боюсь, Банни станет ревновать.– Я об этом не подумала.– С другой стороны, я знаю, что сделал бы с ним. – Себастьян выразительно потер руки. – Если бы вы его поймали, у нас вечером было бы на ужин отменное жаркое.– Вы очень жестокий, – возмутилась Девон. – Клянусь, что никогда больше не буду есть зайчатину. – Но в следующую минуту она бросила на Себастьяна испытующий взгляд. – Я так понимаю, что мы останемся здесь на ночь.– А вы бы этого хотели?– Да, – ответила она. – .Что ж, я об этом подумаю.– Только не думайте чересчур долго.– Девон, вы же знаете, что я тугодум.– В таком случае позвольте мне подумать за вас. Нет никакого смысла уезжать сегодня. Мы приедем в Лондон далеко за полночь. Значит, стоило бы подождать с отъездом.Хитрость явно не была ее сильной стороной.– Верно. Но мы могли бы уехать с таким расчетом, чтобы попасть к завтраку. Я ведь знаю, как вы любите круассаны, которые печет Теодора. С другой стороны, позволю себе сказать, что мистер Дженкинс, который служил поваром в Терстон-Холле еще до моего рождения, готовит лучшее во всей Англии жаркое из зайца.Медленным, ленивым движением Себастьян закинул одну ногу на другую и откинулся на скамью, опершись на локти. Щеки у Девон порозовели, она все еще не отдышалась после беготни. Уперев руки в бока, стояла и в изумлении созерцала Себастьяна, расположившегося на скамейке в позе грациозного отдохновения.– Себастьян? – воззвала она наконец.– Хм-м-м? – промычал он, прикрыв глаза и подставляя лицо солнечным лучам.– Что вы решили? Мы уезжаем в Лондон?– Ведь мы же еще здесь, не так ли?– Да, мы пока здесь.– Тогда я не понимаю, что вас задерживает.– Задерживает меня?– Да. – Он открыл один глаз и махнул рукой куда-то в сторону:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78