Он управляет угрожающим миром, изымая себя из-под его власти и
выбрасывая других из своей внутренней жизни. Чтобы избежать зависимости от
окружения, он старается подчинить себе свои внутренние порывы и
довольствоваться малым. Он обычно не бранит жизнь, но покоряется ходу вещей,
каков он ни есть, и принимает свою участь с иронией или стоическим достоинством.
Его сделка состоит в том, что если он не будет сам ничего просить у людей, то и
люди его не побеспокоят; если он не будет ни к чему стремиться, то и не потерпит
неудачи; не будет ничего ожидать и не будет разочарован.
Отчуждаясь от людей, он отчуждается и от себя, и делает это, подавляя или
отрицая свои чувства и внутренние конфликты. Его уход от активной жизни ставит
его в позицию зрителя, которая позволяет ему быть превосходным наблюдателем,
как над другими людьми, так и над собственными внутренними процессами. Но его
самопонимание отделено от эмоций, он "глядит на себя отстранение, как на
произведение искусства, с неким объективным интересом".
В "Неврозе и личностном росте" Хорни описывает детские переживания,
типичные для каждой из основных стратегий, выбираемых в дальнейшем. Однако
опыт большинства детей не "типичньш", а является неким сочетанием переживаний,
и потому у взрослых имеется не "типичная" защита, а их сочетание, комбинация.
Конфликты между защитами и порождают колебания, непоследовательность,
ненависть к себе. Значение теории Хорни в том, что она позволяет нам понять
противоречивые установки, поведение и верования человека как часть структуры
его внутренних конфликтов. Рассматривая классификацию защит, проведенную
Хорни, важно помнить, что она говорит о ситуации на какой-то момент, о временном
срезе динамики:
решения комбинируются, вступают в конфликт, ослабевают или усиливаются, сами
нуждаются в защите, запуская "порочный круг", и сменяются при их провале.
В то время как межличностные затруднения порождают движение к людям,
против людей и прочь от людей, а также конфликт между этими направлениями
движения, внутрипсихические проблемы, сопутствующие межличностным,
продуцируют свои собственные стратегии защиты. Чтобы компенсировать
ощущение своей слабости, никчемности и неадекватности (несоответствия), мы
создаем, с помощью воображения, "идеальный образ самого себя" и наделяем его
неограниченной силой, властью и невероятными способностями".
- 17-
Карен Хорни. Невроз и личностный рост
Процесс самоидеализации следует рассматривать во взаимодействии с
межличностными стратегиями, поскольку на идеальный образ сильно влияет
главная стратегия защиты, превозносящая те или иные личностные качества.
Идеальный образ смиренного типа - "набор чудесных качеств, таких как доброта,
отсутствие эгоизма, щедрость, уступчивость, святость, благородство,
сострадательность". Но помимо чуткости к искусству, природе и людям
прославляется и "беспомощность, страдание и мученичество". Мстительные люди
видят себя непобедимыми в любой ситуации. Они умнее, упорнее и реалистичнее
других и поэтому могут достичь большего. Они гордятся своей бдительностью,
способностью предвидеть и планировать и считают, что ничто не может их задеть.
Нарциссичный человек - это "помазанник, перст Божий, пророк, благодетель
человечества, человек предназначения, ибо ему уготована судьба дать людям нечто
великое". Он воображает, что его энергия неисчерпаема, что он способен к
неограниченным достижениям, причем совершенно без усилий. Поклонник
совершенства видит себя как совершенство во всех отношениях. Он все делает
превосходно, за что ни возьмется, он абсолютно правильно судит о чем угодно, он
справедлив и верен долгу в любых отношениях с людьми. Идеальный образ
"ушедшего в отставку" - это "сплав самодостаточности, независимости, идущей
изнутри умиротворенности, свободы от страстей и желаний" и стоического рав-
нодушия к "пращам и стрелам яростной судьбы". Они стремятся быть свободными
от оков и невосприимчивыми к давлению. При любом типе решения идеальный
образ может быть сшит отчасти по религиозной, отчасти по куль-туральной
выкройке, а может быть взят из истории или личного опыта.
Идеальный образ, в конечном счете, не улучшает нашего отношения к себе, а,
скорее, ведет к усилению ненависти к себе и дополнительным внутренним
конфликтам. Хотя качества, которыми мы наделяем себя, диктуются нашей главной
межличностной стратегией, вытесненные решения тоже имеют свое право голоса; и
поскольку каждое решение прославляет свой набор черт личности, различные
аспекты идеального образа противоречат друг другу, и каждый из них борется за
право быть актуализированным. Хуже того, поскольку почувствовать себя чего-то
стоящим можно лишь став своим идеалом, все, что "не дотягивает" до него,
ощущается как никуда не годное, и так разрастается образ "презренного
Собственного Я", который и становится мишенью самокритики. Так много людей,
пишет Хорни, "колеблется меж ощущением надменного всемогущества и чувством,
что они - последние подонки". В то время как идеальный образ выстраивается
согласно главной межличностной стратегии, презренный образ наиболее сильно
отражает вытесненную стратегию. По мере того как мы убеждаем себя, что мы
действительно тот великий человек или та дрянь, которой мы себя вообразили,
идеальный образ развивается в идеальное Собственное Я, а противоположный - в
презренное Собственное Я.
Хорни кладет в основу рассуждений четыре наших Собственных Я:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24