Если я что-то решил, никогда не пытайтесь меня переубедить! Я от своего слова не отступлюсь! Никогда этого не делал – и не собираюсь. К тому же у Китти нет причин спешить с выбором. И если она прислушается к моим советам, то подождет и многое поймет сама. Не все из вас достойны ее, и, если кто-то думает, что сможет сесть мне на голову, он очень скоро поймет, что ошибается!После таких неожиданных и ядовитых речей мистер Пениквик позвонил в звонок с такой силой, что не только дворецкий, но и камердинер появились в кабинете, не успело еще стихнуть эхо звонка. Мистер Пениквик объявил, что удаляется в библиотеку и что на сегодня с него достаточно. Никого, кроме доктора, он видеть не желает, поскольку плохо себя почувствовал.– Хотя не думаю, что после встречи с ним мне полегчает, – сказал он и обрушился на камердинера, который оказался не слишком ловок. Уходя, он бросил злобный взгляд на лорда Беддендена. – Даже если бы я имел прекрасный сон, а проснулся здоровым, не ощущая боли от этой проклятой подагры, я все равно не захотел бы вас видеть, Джордж! – произнес он.Лорд Бедденден подождал, пока мистера Пениквика выведут из комнаты, и окинул всех многозначительным взглядом: «Разумеется, не сложно догадаться, что толкает его на этот черный юмор!»– Не очень-то он любезен с вами, – сказал Долфинтон, давая понять, что ему все ясно.– Попридержи язык! – воскликнул Бедденден довольно раздраженным голосом. – У дядюшки начинается, наверное, старческий маразм! Отвратительнее всего…– И в самом деле, отвратительно, – сказал Хью. – Даже его учтивость неприятна – не по отношению к нам, а к нашей кузине!– Она не наша кузина!– Дорогой мой брат, мы считаем ее нашей кузиной еще с тех пор, когда она была в пеленках.– Знаю, знаю, – сказал Бедденден, – но вы слышали, что сказал дядюшка. Мы не родственники.Хью холодно произнес:– Я не это имел в виду. Я счастлив, что могу сказать, что такое подозрение никогда не приходило мне в голову.– Твои мысли были покруче, Хью! – с усмешкой проговорил Бедденден.– Ты забываешься! – тихо сказал Хью, и в его голосе прозвучало предостережение.Опомнившись, лорд Бедденден покраснел и виновато посмотрел на Китти:– Я прошу прощения! Но все это меня просто выводит из терпения! Какой-то фарс. Тем не менее, я не хотел поставить вас в неудобное положение и надеюсь, что своим спором мы не позволили вам почувствовать себя униженной.– Что вы! Конечно нет! – заверила его Китти. – Кстати, я очень удивлена. Хью убедил меня, что разговоров о происхождении не будет. Но меня это не очень волнует.– Честное слово! – сказал лорд Бедденден, не зная, улыбнуться ему или рассердиться. – Хью сказал, Хью обещал?.. Какие сладкие беседы, мой дорогой братец! Какие заверения! Ты, наверное, всегда будешь водить нас за нос! А вы, дорогая Китти, говорить с Хью на такие темы! Но я умолкаю. Не сомневаюсь, что у вас с ним прекрасное взаимопонимание. По правде, я этому весьма рад.– Вы можете спросить мисс Фиш, – объяснила Китти, – нашу беседу. Я обратилась к Хью, поскольку он священник. Дядя Мэтью сказал вам, что я не его дочь?Задав этот вопрос, она посмотрела на Хью, и он сдержанно пояснил:– Вы дочь последнего Томаса Чаринга, Китти, и его жены, французской леди.– О, я знаю, что моя мать была француженкой! – воскликнула Китти. – Я помню, как дядя Арманд привозил в гости моих французских кузенов. Их звали Камилл и Андре. Камилл помог мне починить мою куклу. Никто больше этого не мог сделать после того, как Клод сказал, что она аристократка, и отрезал ей голову. – От этого воспоминания глаза мисс Чаринг потускнели, и она с обидой добавила: – Никогда ему этого не прощу!Это воспоминание сильно понизили шансы капитана Реттрея в завоевании сердца наследницы. Лорд Бедденден обиженно возразил:– Но это же было много лет назад!– Да, но я этого не забыла и всегда буду благодарна своему кузену Камиллу.– Но это смешно, ей-Богу! Вмешался Хью:– Это ты смешон, Джордж. Однако я согласен с тобой, дядя не проявил деликатности в этом деле. Все мы попали в неловкое положение. Я убежден, что наша кузина не будет возражать, если вы с Долфинтоном удалитесь.– Я сказал бы, это будет более удобным для тебя, – резко ответил его светлость. – И я с радостью сделал бы такое одолжение, но если ты думаешь, что я ложусь спать в семь часов вечера, то глубоко заблуждаешься!– Но тебе нет никакой необходимости ложиться спать.Правда, Джордж.– Увы, есть! – резко ответил его светлость. – Несомненно, мой дядя велел зажечь свет только в библиотеке, и если он горит еще в какой-нибудь комнате, я буду приятно удивлен!– Не только в библиотеке. В его спальне горит, – сказала Китти. – И если вы не против общества мисс Фиш, то можете пойти в учебную комнату. Только, я полагаю, вам это не очень понравится.– Вы правы.– И бедняге Долфу это не понравится тоже. Между прочим, он хочет что-то сказать, – объявила Китти, заметив, как лорд Долфинтон судорожно открыл и закрыл рот.– Так что же, Фостер, ты хочешь сказать? – мягко спросил Хью.– Я не хочу идти с Джорджем! – произнес Долфинтон. – Он мне не нравится. Я не к нему пришел. Меня сюда пригласили. Я должен быть здесь!– Боже, что он несет! – пробормотал Бедденден. – Ты с одинаковым успехом можешь пойти спать, Долфинтон, или остаться здесь!– Нет, не так, – ответил Долфинтон, набравшись решительности, – Я не женат. Более того, я из рода Ирлов.– Ну и что из того?– Это важно, – сказал Долфинтон с простодушной улыбкой. – Выйдя замуж за Ирла, женщина получает титул графини.– Это, как я понимаю, объяснение в любви, – с насмешкой сказал Бедденден. – Замечательно, Фостер, замечательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106