Потом она сунула ноги во «вьетнамки» и стала нетерпеливо дожидаться, пока соберется Венделл. Тот, прежде чем присоединиться к ней, окунулся напоследок в бассейне, при этом откровенно смывая с себя крем для загара. Я схватила вещи и ушла первой, не сомневаясь, что они последуют за мной. Конечно, мне бы очень хотелось установить с ними какой-нибудь контакт, но я считала, что было бы ошибкой действовать слишком прямолинейно. Конечно, я могла бы представиться им, завязать беседу, а потом постепенно вывести разговор на тему irx нынешнего положения. Однако я обратила внимание, что они подчеркнуто избегают какого-либо общения, и сделала вывод, что скорее всего они отвергнут любую попытку познакомиться. Лучше уж демонстрировать им аналогичное отсутствие интереса, нежели возбудить их подозрение.
Я поднялась к себе в комнату, закрыла за собой дверь и прильнула к «глазку», дожидаясь, пока они пройдут к себе. Теперь, по-видимому, они будут отсиживаться в номере, как и все остальные, пока не стихнет ветер. Я приняла душ, переоделась в темные хлопчатобумажные слаксы и такую же темную блузку, которая была на мне в самолете. Потом вытянулась на кровати и сделала вид, будто читаю, а сама периодически впадала в дрему, которую первое время еще прерывал шум, изредка доносившийся в комнату со стороны бассейна, или из коридора, но потом все стихло. Только стучал песок, который порывы ветра бросали на стеклянную балконную дверь. Система кондиционирования в гостинице работала какими-то приступами, то начиная действовать с повышенной отдачей, то как бы отступая перед заведомой обреченностью любых попыток противостоять зною. Изредка температура падала настолько, что комната превращалась в холодильник. В остальное же время воздух был просто теплым и застоявшимся. Именно такие гостиницы навевают обычно мысли о новых экзотический разновидностях «болезни легионеров» Тяжелая форма пневмонии.

.
Когда я проснулась, было уже темно. Я не сразу сообразила, где нахожусь. Протянув руку, включила свет и посмотрела на часы: было двенадцать минут восьмого. Ах, да! Я вспомнила про Венделла и про то, что выслеживаю его. А не уехали ли эти двое из гостиницы? Я поднялась с постели, босиком подошла к двери и выглянула наружу. Холл был ярко освещен и абсолютно пуст во всех направлениях. Тогда выйдя из комнаты, пошла в сторону триста двенадцатого номера. Я надеялась, что полоска света внизу под дверью подскажет мне, есть ли там кто-нибудь. Однако установить это с точностью не смогла, а приложиться ухом к двери и послушать не решилась.
Я вернулась в свою комнату и влезла в туфли. Потом пошла в ванну, почистила зубы и начесала волосы. Взяла потрепанное гостиничное полотенце, вышла на балкон и повесила его на перила с правой стороны. Оставив в комнате свет, заперла за собой дверь и, прихватив бинокль, спустилась вниз. По пути я заглянула в кафе, в газетный киоск, примыкавший к вестибюлю, и в нижний бар. Ни Венделла, ни его спутницы нигде не было. Выйдя на дорожку, я обернулась и поднесла к глазам бинокль, быстро пробежав взглядом по фасаду гостиницы. На верхнем этаже я легко отыскала висевшее на моем балконе полотенце – в бинокль оно казалось размером с одеяло. Я отсчитала два балкона влево. На балконе Венделла не было заметно никакого движения, однако в комнате горел слабый свет, а дверь на балкон была приоткрыта. Ушли или спят? Вернувшись в вестибюль, я набрала по внутреннему телефону цифру триста двенадцать. Никто не ответил. Я поднялась назад к себе в комнату, засунула в карманы ключи, ручку, блокнот, портативный электрический фонарик и притушила в номере свет.
Выйдя на балкон, я облокотилась на перила, всматриваясь в темноту. При этом постаралась придать своему лицу задумчивое выражение – как будто я общаюсь с природой, – а сама тем временем размышляла, как мне лучше проникнуть в номер Джаффе. Нет, никто за мной не следил. По фасаду гостиницы были освещены меньше половины окон, к тому же бугенвиллея расползалась по балконам и стене, подобно темному испанскому мху. Лишь на некоторых из балконов отдыхали постояльцы, и там время от времени вспыхивали в темноте янтарные огоньки сигарет. Уже совсем стемнело, и окружающая гостиницу территория была погружена во мрак. Только вдоль прогулочных аллей тускло горели низковольтные лампочки. Бассейн таинственно мерцал, подобно полудрагоценному камню, а его фильтры, наверное, все еще трудились над тем, чтобы очистить воду от смытых в нее кремов. У дальнего конца бассейна начинала раскручиваться какая-то вечеринка: играла музыка, слышен был гул голосов, оттуда тянуло запахом поджариваемого на огне мяса. Я решила, что никто не заметит, если я, подобно шимпанзе, перелезу с одного балкона на другой.
Я перегнулась через перила, насколько смогла, и принялась рассматривать соседний балкон справа. Там было темно. Раздвижная дверь закрыта, шторы в номере опущены. Непонятно, был там кто-нибудь или нет, но скорее всего комната пустовала. Так или иначе, но приходилось рисковать, больше ничего не оставалось. Я перекинула через перила левую ногу, нащупала для нее прочную опору между прутьев ограждения, и только тогда перенесла и правую. Расстояние до соседнего балкона оказалось довольно большим. Ухватившись за перила, потрясла их, проверяя, выдержат ли они мой вес. Я сознавала, что подо мной целых три этажа, и чувствовала, как во мне поднимается моя обычная неприязнь к высоте. Если я сорвусь, кусты внизу почти не смягчат падения. Я представила себя впечатанной в эти цветущие растения. Вряд ли зрелище излишне ретивого частного сыщика, насаженного на колючие ветки, окажется приятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115