К Леньке подвалил красноносый дядька в бабочке, под мышкой он держал сто
пку нот.
Ц Ну и где этот кекс с гадиной? Ц непонятно спросил он.
Ц Похоже, они появятся после того, как мы отыграем эту дрянь, Ц ответил Т
имирязьев и сказал Светлане: Ц Кушайте, не стесняйтесь. Сейчас начинаем.

Ну надо же, «кушайте»! И откуда только в лексиконе моего друга взялось это
лакейское словцо?
Красноносый и Ленька поднялись на сцену. Саксофон предупреждающе фыркн
ул. Скрежет ножей и вилок прекратился, но через мгновение возобновился с
удвоенной силой. Как будто кузнечики в августовский полдень.
Ленька перекинул саксофон за спину и взял в руки микрофон.
Ц Друзья, Ц затянул он гнусавым ресторанным голосом, Ц все мы собрали
сь здесь, чтобы отметить одно достославное знакомство. Скажем так, одног
о известного вам замечательного джентльмена с пока неизвестной вам, но,
безусловно, прекрасной леди. Вы получили от них интригующие пригласител
ьные билеты и пришли сюда. За что вам огромное спасибо! Имен наша пара прос
ила пока не называть, но… Ц Ленька перевел дух и заорал, стараясь перекри
чать чавканье: Ц Дорогие гости! Вы сами должны отгадать, кто сейчас предс
танет перед вашими уважаемыми очами! Итак, песня!
Музыканты встрепенулись, Тимирязьев перекинул саксофон на грудь и выпу
чил глаза. К микрофону выдвинулся пухлый солист в розовой рубахе, ужасно
напоминавший огромного младенца. Он старательно пригладил блестящие д
линные кудри и хрипло завел:

Я жиган московский, парень я блатной,
Торможу я тачку и Ц скорей домой.
Если ты Ц козлище, роги обломлю.
Вынимайте тыщи, денежки люблю!

Публика заметно оживилась. Некоторые даже прекратили жевать. Я с улыбкой
посмотрел на Светлану и хотел отпустить замечание по поводу изысканнос
ти этой песни, но увидел, что на моей спутнице нет лица.
Тем временем солист перешел к припеву. Зал, к моему удивлению, подхватил в
месте с ним:

В законе вор, в законе вор. Закон Ц простой:
Коль в зоне ты, то ты Ц блатной,
Коль дома ты, то ты Ц бугор.
В законе вор, в законе вор!

Над столиками повисло матерное жужжание. Чувствовалось, что над текстом
изрядно потрудилась редакторская рука. Я с удовольствием приготовился
слушать дальше:

У меня в котлете Ц ровно миллион,
А котлы имеют заграничный звон,
И на барахолке знает фуцманьё,
Кто им всем расставит точечки над «ё».

«Точечки над «ё» меня почти умилили. Вот уж явная Ленькина придумка!
Зал уверенно подхватил припев, и я спросил Светлану:
Ц Ну как тебе? Прямо Чикаго двадцатых годов!
Она свирепо глянула на меня и прошипела:
Ц Куда ты меня привел?
Ц Тебе не нравится? Я думал…
Но солист вместе со златозубым залом не дали мне докончить. Тимирязьев и
звлекал из своей дуды какие-то пароходные звуки. Со всех сторон раздавал
ось:

Что ты давишь, тюбик? Что коптишь, охнарь?
Всех столичных улиц я Ц король и царь,
А чуть что, так стоит пальцем шевельнуть,
И, зажав волыны, вспенится вся муть!

Ц Это же Виталькина любимая песня! Ц выкрикнула мадам Рыбкина, как толь
ко рев немного утих.
Ц Ну и что? Ц не понял я. Ц Мало ли песен на свете?
Песня закончилась. И тут все стали скандировать, как на трибунах:
Ц РЫБ-КИН!!! РЫБ-КИН!!! ПРО-СИМ!!! ПРО-СИМ!!!
Я едва не потерял сознание. От соприкосновения моего лица с салатом спас
ло лишь то, что я вовремя ухватился за ледяную руку Светланы. На сцену, осв
ещенную цветными огнями, вышел торговец кетчупом и мой однокашник Витал
ий Рыбкин собственной персоной. Он ослепительно улыбался. Под руку он де
ржал Ларису Пастернак. Она была в золотом платье с огромным декольте, спи
ну обвивали бесчисленные золоченые шнурочки.

Глава 24
Мир все-таки тесен

Я уткнул глаза в салат. Так бы и разглядывал всю оставшуюся жизнь зеленый
горошек вперемежку с картошкой. Вот это совпадение! Мир, разумеется, тесе
н, кто спорит? Но не настолько же! Мир все-таки не сводится к моей кухне!
Я покосился на свою спутницу. Она тоже поникла, как ковыль после бури. Каже
тся, даже бриллианты слегка потускнели. Светлана уловила мой пугливый вз
гляд и прошептала:
Ц Ну теперь-то уж точно конец! Мерзавцы, вы с ним сговорились!
Ц Почему это я мерзавец? Ц отозвался я. Ц Ты еще можешь тихонько уйти,
Ц но тут же понял, что «тихонько» уйти не удастся.
Со всех сторон на нас были устремлены глаза.
Ц Бедная Светочка, Ц наконец прорвало цыганку Изольду. Ц Да он тебя, ни
как, бросил!
Мадам Рыбкина промолчала. Изольда сочувственно покивала головой и, посм
отрев на меня, сказала:
Ц Да ты не расстраивайся. Этот вроде тоже ничего. Деятель…
В тусклых зрачках Георга Георгиевича светилось доброжелательное любоп
ытство. «Если жена Рыбкина здесь, то кто же тогда рядом с ним на сцене?» Ц к
азалось, спрашивали его выпученные глаза.
Ц Друзья! Ц тем временем гаркнул Виталька в микрофон. Ц Позвольте пре
дставить вам мою будущую невесту и бывшего секретаря Ларису Михайловну
Пастернак!
В зале раздались жиденькие хлопки. Всем хотелось ясности.
Ц Что так неактивно? Ц пришел на помощь Витальке Тимирязьев. Ц У нашег
о уважаемого юбиляра… Ц тут Ленька замялся и, подыскав нужное слово, поп
равился: Ц …то есть жениха, ответственное событие! Прошу аплодисменты!
Но зал оказался не таким сговорчивым, как аудитория Большого театра посл
е премьеры. Хлопков раздалось побольше, но все равно это было не то. Виталь
ка беспокойно завертел головой. На лице его золотой спутницы застыла улы
бка Ц посмертная маска фараона, да и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109